Разговоры Пушкина

"Vous avez fait assez de betises, — reprit l'empereur, — j'espere, qa'a present, vous serez raisonable et que nous ne nous brouillerons plus. C'est a moi, que vous enverrez tout ce que vous composerez; desormais c'est moi qui sera votre censeur" [Фельдъегерь вырвал меня из моего насильственного уединения и привез в Москву, прямо в Кремль, и, всего покрытого грязью, меня ввели в кабинет императора, который сказал мне: "Здравствуй, Пушкин, доволен ли ты своим возвращением?" Я отвечал, как следовало. Государь долго говорил со мной, потом спросил: "Пушкин, принял ли бы ты участие в 14-м декабря, если бы был в Петербурге?" — "Непременно, государь, все друзья мои были в заговоре, и я не мог бы не участвовать в нем. Одно лишь отсутствие спасло меня, за что я благодарю бога". — "Ты довольно шалил, — возразил государь, — надеюсь, что теперь ты образумился, и что размолвки у нас впредь не будет. Присылай все, что напишешь, ко мне, отныне я буду твоим цензором"].

Пушкин по записи А. Г. Хомутовой[124]. РА 1867, стр. 1066.

… Император Николай, на аудиенции, данной Пушкину в Москве, спросил его, между прочим: "Что же ты теперь пишешь?" — Почти ничего, в. в.: цензура очень строга. — "Зачем же ты пишешь такое, чего не пропускает цензура?" — Цензора не пропускают и самых невинных вещей: они действуют крайне нерассудительно. — "Ну, так я сам буду твоим цензором, сказал государь. — Присылай мне все, что напишешь".

А. О. Россет[125] по записи Я. К. Грота. Грот, стр. 288.

9 сентября.

Москва.

…[Княжна А. И. Трубецкая[126] сказала Веневитинову[127]]: "Я теперь смотрю de meilleur oeil на госуд[аря], потому что он возвратил Пушкина". "Ах, душенька, — сказал Пушкин, — везите меня скорее к ней".

М. П. Погодин. Дневник. ПС, XIX–XX, стр. 74.

11 сентября.

Веневитинов рассказывал мне о вчераш[нем] дне… "Альман[ах][128] не надо издавать, — сказал он, — пусть Погодин издает [или издаст] в последний раз, а после станем издавать журнал, — кого бы Редактором, а то меня [?] с Вяз[емским] считают шельмами. — "Погод[ина], — сказ[ал] Веневитинов. — Познакомьте меня с ним и со всеми, с кем бы можно говорить с удовольствием]. Поедем к нему теперь".

М. П. Погодин. Дневник. ПС, XIX–XX, стр. 73–74.

Между прочим, приезжает сам Пушкин. Я не опомнился. "Мы с вами давно знакомы, — сказал он мне, — и мне очень приятно утвердить и укрепить наше знакомство нынче".

М. П. Погодин. Дневник. ПС, XIX–XX, стр. 75.

12 сентября.

[В театре].

Соб[олевский][129] подвел меня к нему [на представлении "Аристофана"[130]]. "Ах, здравствуйте!" — Вы не видали этой пиесы? — "Ее только что во 2 раз играют. Он написал еще Езопа при дворе". — А это верно подражание [не разб.]. — "Довольны ли вы нашим театром?" — Зала прекрасная, жаль, что освещение изнутри.

М. П. Погодин. Дневник. ПС, XIX–XX, стр. 75–76.

Середина сентября.

Москва.

Венев[итинов] рассказывал о суеверии Пушкина. Ему предсказали судьбу какая-то немка Кирнгоф и грек в Одессе. — "До сих пор все сбывается, напр[имер]… два изгнания. Теперь должно начаться счастие. Смерть от белого человека или от лошади, и я с боязнию кладу ногу в стремя, — сказал он, — и подаю руку белому человеку".

М. П. Погодин. Дневник. ПС, XIX–XX, стр. 74–75.

16 сентября.

[На празднике на Девичьем Поле].

Там Пушкин, который относился несколько ко мне: "Жаль, что на этом празднике мало драки, мало движения".

Я ответил, что этому причина белое и красное вино, если бы было Русское, то…

М. П. Погодин. Дневник. ПС, XIX–XX, стр. 77.

28 сентября.

Пушкин сказал мне: "Я не видал вас сто лет. Когда же у меня?"

М. П. Погодин. Дневник. ПС, XIX–XX, стр. 73.

Сентябрь — декабрь.