Разлом/освобождение (СИ)

  Всё за ту же неделю Виктор приучился, вслед за Славой, собирать бутылки с остатками крепкого спиртного и переливать в одну тару. Крепко так, вновь неожиданно для себя, подсел на подобные, высоко градусные напитки. Они и бодрили, и сил придавали, и жизнь переставала выглядеть беспросветной и... печальной. Особенно радовало то, как таблетки, выданные доктором, сочетались со спиртным, - можно было погрузиться в сон наяву, в котором происходило порой нечто не мыслимое, пугающее, но интересное.

  Так, однажды, в первой половине недели, Виктор коротал послеобеденное время, пока жара ещё не спала, подобными чудо-снами, а по существу, будучи в полубреду: Сидел в тени каморки, в которой принимали "дневной улов", и глядел на одного коллегу, который пытался поймать ворону. Виктор наблюдал за этим, как обычный болельщик, и даже время от времени вскрикивал:

  - Давай, у тебя получится! - кричал он это только после того, как у уродца не получалось поймать ворону. Приободрял дурака как мог, не чувствуя злорадства над глупым и недалёким. - Попробуй ловушку! - советовал он, то одно, то другое. - Попробуй подкрасться!

  Что забавно, уродец послушно следовал советам. Делал то, что велел ему Виктор.

  В тот день случилось нечто неожиданное. В ловушку, самую бесхитростную и простую, - картонную коробку придерживаемую палочкой с верёвкой, - угодил молодой и наивный воронёнок.

  Виктор вскричал от радости:

  - Ха-ха! Да, чтоб его так, да!

  А уродец не тратя время даром, подбежал к ловушке и, сунув руку под коробку, быстро вытащил из-под неё трепыхавшегося воронёнка.

  Виктор привык видеть всякие странности и омерзительные события, находясь в пьянящих снах наяву. Но всё же в этот раз омерзительность смогла переступить через всякие мыслимые и немыслимые грани.

  Уродец, державший в своих руках трепыхавшегося и каркавшего птенца, уставился на него. Всего пару мгновений он на него глядел. Пристально так, отрешившись от всего вокруг. А после, всего, целиком, запихнул себе в рот.

  Виктор не воспринимал происходящее всерьёз, смеялся и улыбался, слыша хруст ломаемых маленьких костей. Его забавлял вид уродца с раздувшимися щеками. Забавляло, как изо рта человека выпадали чёрно-серые перья. Так мало того, "охотник" поднялся на ноги, и продолжая жевать глупую и юную пташку, начал размахивать руками, словно сам, таким образом, мог обратиться в птицу.

  Послышалось карканье сидевшей рядом необозримой вороньей стаи. Вслед за этим захлопали крылья первых вспорхнувших ворон. А уж после... после всё это пернатое полчище взлетело и закружило над человеком разгневанной, грозовой тучей. Уродец на это ответил тем, что быстрее стал махать крыльями, словно пытаясь взлететь.

  А Виктор смеялся. Он был пьян и не верил в то, что такое на самом деле может происходить. Смотрел как будто бы в кинотеатре какой-то полулюбительский хоррор. Ну, съел он воронёнка, ну и что? Теперь над ним кружит бесчисленное полчище ворон? Хорошо, что дальше? Конечно, можно было предположить, но его рассеянное внимание и ослабшего ума не хватило для того, чтобы предугадать очевидное.

  Туча разом обрушилась на человека. Уродец под такой тяжестью просто упал, но продолжал "махать крыльями". Карканье сливалось в единое, грозное звучание, - точно гром после пернатой, неумолимой молнии.

  Непонятно каким образом, но Виктор явственно слышал тихий шёпот человека, которого живьём разрывали тысячи и тысячи ворон. Это было попросту невероятно, а потому мужчина лишний раз отмахнулся от серьёзности происходящего, ведь будь всё на самом деле, ничего бы он не услышал.

  - Да... избавьте меня от этой плоти... освободите меня! - с жаром шептал дурак, погребённый под стаей ворон. - Дайте мне свободу! Подарите мне... крылья и свободу!

  Происходящее словно зациклилось. Шёпот повторялся раз за разом, а вороны делали своё дело, - "освобождали" человека от его плоти, каркали и летали грозной тучей над терзаемым уродцем.

  В какой-то момент Виктор попросту уснул. Шёпот и происходившее его утомляли, а перевести взгляд уже не было сил. И он просто напросто уснул, смотря на происходившее, словно это было самым обыденным и скучным, что ему встречалось.

  В тот день Виктора разбудил Слава, и они вместе вновь принялись за работу. Вечером, как обычно, поделили "улов" поровну и прихватили по бутылке перемешанного, крепкого "пойла". А о том дурне, который ловил ворон, Виктор никогда и ничего больше не слышал. Ни разу его не встречал. Да и как-то попросту забыл.

  Всё в ту же неделю, под самый её конец, случилось ещё кое-что. Одно событие, которое смогло всколыхнуть болото, - Виктор вновь вспомнил то, что было важно. Этому не было видимых и ясных предпосылок, но... это было неизбежно.