Размышления о жизни Христа

Ты видишь, что созерцатели, для которых главное – ревновать о Боге, превосходят деятелей любовью к Богу. Однако пойми правильно: созерцатель никогда не перестает любить ближнего, просто в первую очередь он внимателен к Богу, а во вторую – к ближнему. Впрочем, здесь нужно добавить вот что: неопытный начинающий созерцатель должен полностью освободиться для Бога и как можно строже блюсти уединение, как умственное, так и телесное. Ему не следует обращать внимания ни на самого себя, ни на ближнего, пусть пренебрежет даже ревностью о Боге, поскольку этого требует сама природа уединения. Пусть в тишине дождется посещения Жениха и наслаждается им; в противном случае не укоренившееся в душе созерцание легко будет вырвано и завянет. Другое дело созерцатель совершенный, достигший высот через долгое упражнение; он может и ревновать о Господе, и заботиться о спасении души, как ты читала выше: я приводил тебе отрывок из восемнадцатой беседы Бернарда на Песнь Песней, о том, что после созерцательной жизни следует вторая часть жизни деятельной[265].

Правда, всякого созерцателя, даже самого начинающего, может отвлечь настоятельная необходимость; тогда из любви к ближнему он нарушает свой покой. Бернард говорит на этот счет в пятидесятой беседе на Песнь Песней так: «Кто из вас сомневается, что молящийся беседует с Богом? Но разве можем мы не прервать молитву, если велит любовь, ради тех, кто нуждается в нашей помощи делом или словом? И как часто это бывает! Как часто благочестивый покой благочестиво уступает напору неотложных дел! Как часто с чистой совестью откладывается книга ради ручной работы до седьмого пота! Как часто, ради исправления земной службы, оставляется торжественная служба церковная, даже сама месса – и совершенно правильно. Конечно, должно бы быть наоборот – но необходимости закон не писан»[266]. Вот что говорит Бернард.

Глава LVII. О том, что созерцательная жизнь предпочтительнее деятельной

Ты уже прочла в предыдущем высказывании Бернарда из пятидесятой беседы на Песнь Песней, что созерцатели превосходят деятелей в любви к Богу. Значит, созерцательная жизнь предпочтительнее деятельной.

В третьей беседе на Успение Бернард пишет об этом так: «Что означают, братья, слова: Мария избрала себе лучшую часть[267]? А как быть с нашим обычным упреком Марии, что она не за хотела помочь Марфе, которая совсем забегалась, одна прислуживая гостям, и это было несправедливо? Или лучше несправедливость мужчины, нежели делающая добро женщина (Сир 42, 14)?[268] А как же быть с этим: Кто Мне служит, того почтит Отец Мой (Ин 12, 26)? И с этим: Больший из вас да будет вам слуга (Мф 23, 11)?

Наконец, каково Марфе, в ее тяжких трудах, слышать, как превозносят ее сестру? Это словно насмешка над ней, а ведь она заслуживает утешения. Так вот, я думаю, что эти слова означают одно из двух: либо Мария заслуживает похвалы за свой выбор, потому что выбранная ею часть сама по себе лучше и всем людям следует избирать именно ее. Либо ее хвалят за готовность к тому и другому – и к трудам и к созерцанию; за то, что она не забегает вперед, сама торопясь решать, что ей выбрать, но готова повиноваться Учителю и делать, что ей велят.

В самом деле, кто верен как Давид (1 Цар 22, 14), который входит и выходит по слову царя[269]? Верный говорит: «Готово сердце мое, Боже» (Пс 56, 8), – и не один только раз, а и второй, и третий, – «Готово сердце мое и прислуживать и освободиться от дел для Тебя». Вот это, без сомнения, и есть лучшая часть, которая не отнимется, это наилучшее расположение ума, которое не изменится, к чему бы ни призвали его. Ибо хорошо служив шие приготовляют себе высокую степень (1 Тим 3, 13); хорошо освободившиеся от службы ради Бога – степень более высокую; а те, кто достиг совершенства и в том и в другом, – степень наивысшую.

И еще кое-что добавлю. Не знаю, можно ли заподозрить в этом Марфу, но, может быть, она, требуя, чтобы Марию заставили помогать ей, сочла ее просто бездельницей? В таком случае она – плотская, и вообще не воспринимает того, что́ от Духа (1 Кор 2, 14), раз упрекает душу, отложившую дела для Бога, в безделье. Тогда ей стоит услышать, что лучшая часть – та, что не отнимется и пребудет вовеки (Евр 7, 24). Душа, совершенно чуждая божественного созерцания, вступив в духовную область, где есть лишь одно дело, одно стремление, одна жизнь, наверняка покажется грубой и неотесанной»[270].