Разнести повсюду весть (ЛП)

— Я знаю, Вилли. Знаю. И ты можешь, пожалуйста, постараться не ругаться? У нас дети в доме.

— До меня только теперь доходит. Почему люди не хотят научить своих детей чему—то такому важному?

— Слишком много Иисуса?

— Слишком много иисусни.

Я показал Тони жестом, что пора вытираться и готовиться ко сну.

— Где Амелия? — спросил я.

— Делает домашнее задание. Знаешь, должен сказать, Ной никогда не делал домашнее задание, пока ты не начинал умолять, умолять и умолять.

Я усмехнулся.

— Амелии мне даже не приходится напоминать, — добавил он. — Не думаю, что её можно было бы застать с несделанной домашней работой. В этом плане она великолепна.

— Она великолепна, — согласился я.

— Конечно, великолепна, — сказала она, вдруг появляясь в дверном проёме. — Мистер Джек? Мне нужно больше бумаги.

— Придётся покопаться в коробках внизу.

— Вы, ребята, когда-нибудь разберёте свои вещи? — поинтересовалась она.

— Может быть.

— У вас здесь повсюду коробки, полные хлама. И, мистер Джек?

— Да?

— Я хочу есть.

— Почему бы нам всем не пойти перекусить? — произнёс он. — Думаю, у нас есть горячий шоколад. Шоколад подойдёт, верно? У него нет лица и всего такого?

— Очень смешно, — сказала она. — Но я думала о хлопьях. Мама всегда разрешала мне съесть миску хлопьев на ночь, если я проголодаюсь.

Они пошли вниз, а я понёс Тони, сейчас завёрнутого в большое полотенце, в его комнату.

Ты голоден? — прожестикулировал я, помогая ему одеться.

Он пожал плечами.

Ты любишь горячий шоколад?

Казалось, он нее понимал, что это такое.

Показать было лучше, чем говорить.

Идём, — сказал я, протягивая руку.

Джексон налил нам всем горячего какао, и мы сели у камина.

В конце концов, Джексон встал, порылся в коробках, нашёл то, что искал — большую рамку с фотографией.

— Кто это? — спросила Амелия, глядя на фотографию маленького мальчика со светлыми волосами, по бокам от которого, целуя его в щёки, стояли двое мужчин — Джексон и я. У нас у всех на лицах были глупые улыбки, и мы были одеты с иголочки.

— Обязательно поднимать эту тему? — спросил я, чувствуя, как что-то сжимается в животе.

— Пора, Вилли, — сказал он.

Я посмотрел на фото, вдруг чувствуя себя выдохшимся. Снимок был сделан в день нашей свадьбы. Мы были в смокингах, с бабочками, все разодетые и крайне симпатичные. Это был счастливейший день нашей жизни и каждое другое клише, о котором вы можете подумать, всё в одном.

— Кто это? — снова спросила Амелия, глядя на Джексона.

— Это Ной, — сказал Джексон. — Это наш маленький мальчик.

— Тот, который умер?

— Да, — сказал Джексон.

— Он похож на мистера Вилли, — сказала она, бросая взгляд на меня.

— Он был сыном Вилли, — сказал Джексон. — Я собирался усыновить его после свадьбы, но времени не было.

— Почему?

— Он уже был болен. Ему не много оставалось. И, кроме того, мы были в Миссисипи, и мы не могли там даже пожениться, не говоря уже об усыновлении. В любом случае, не в то время.

— Оу, — произнесла она.

— Я подумал, мы должны повесить эту фотографию здесь, в гостиной. Это отличный снимок.

Джексон посмотрел на меня.

Я вытер глаза, чувствуя себя глупо.

Тони подошёл к Джексону, посмотрел вблизи на фотографию, будто изучая её. Затем протянул руку, указательным пальцем проведя по чертам моего лица. Затем передвинул палец и проделал то же самое с лицом Джексона.

— Кое-кому нравится твоя фотография, — сказал мне Джексон с улыбкой.

Но затем Тони сделал кое-что странное. Он начал водить пальцем по лицу Ноя, обводя брови моего сына, его губы, его нос, его глаза, будто рисовал картину. Он смотрел на Ноя с напряжённым сосредоточением, снова и снова обводя черты.

Затем он повернулся посмотреть на меня, будто ища одобрения.

Это мой сын, — прожестикулировал я.

Правда?

Да. Он теперь твой брат.

Тони улыбнулся, повернулся обратно к фотографии и снова начал обводить каждое из наших лиц.

Глава 78

Первый день школы

— Ему не нравится, когда люди к нему прикасаются, — сказал я.

Дон Харгетт улыбнулась, будто не совсем поверила мне.

— Посмотрим, — сказала она, поворачиваясь к Тони.

Как ты, Т—о—н—и? — прожестикулировала она.

Он подвинулся чуть ближе ко мне, нахмурившись.

Это был первый день Тони в школе, и он был таким же пугливым, как кот в комнате, полной хлопушек. Однако, пока он стоял рядом со мной, цепляясь за мою ладонь или за мою руку, или за мой карман, он был достаточно смелым, чтобы оглядеться вокруг на других учеников, на учителя, на класс. Он не казался слишком потрясённым.

Ты знаешь язык жестов? — спросила его мисс Дон.

Он кивнул.

Сколько тебе лет?

Он пожал плечами.

Ты знаешь цифры?

На его лице отразилось виноватое выражение.

Твой отец говорит, что тебе семь. Это жест, означающий семь.

Она продемонстрировала жест.

Тони повторил его.

Правильно. Тебе семь лет.

Мне… семь.

Правильно. Тебе семь лет. Ты можешь показать жестами своё имя?

Меня зовут… Т—о—н—и.

Правильно. Тебя зовут Т—о—н—и. Приятно познакомиться, Т—о—н—и.

Мисс Дон протянула руку.

Неуверенно, Тони позволил ей пожать ему руку.

Мисс Дон осторожно обхватила руку Тони своими обеими, ярко улыбаясь, пока держала его долгое мгновение.