Разница между нами (СИ)

Люди молчали, смотря на него с непониманием и отчаянием, когда он предпочел бы, чтобы они выкрикивали ругательства. Его взгляд встретился с стеклянными глазами Менсер. Она не плакала, не смотрела на униженного отца, не ненавидела того, по чьей вине единственный родной ей человек оказался там. Все жизненные силы, которые в ней остались, она тратила на то, чтобы сохранять самообладание, чтобы показать таким, как Ричард Силвер, что ее не сломить. Озябшие плечи, чуть растрепавшиеся на ветру волосы, чье пламя сейчас как-будто немного померкло, полный уверенности и надежды взгляд. Ее неиссякаемая энергия передалась и ему. Если ей хватает сил, чтобы делать, что должно, то и он найдет их в себе. Бен расправил плечи и наклонился к микрофону.

— Эти предатели не разделяют наши ценности, для них собственная жизнь стоит выше жизней миллионов. Их взгляды отравлены. С того момента, как они стали на ложную сторону, они больше не ваши соседи, не ваши мужья, не ваши дети. Они — предатели, убийцы и насильники.

На последних словах Стилла миротворцы начали срывать мешки с приговоренным к смерти. Каждое новое лицо сопровождалось вскриком отчаяния из толпы. Бен видел, как десятки рук стараются дотянутся до Менсер, чтобы в ободряющем жесте выразить ей свою поддержку и сочувствие. Девушка чуть покачнулась, глядя на отца, и Лорен крепко вцепилась в ее локоть, наклонилась и начала нашептывать слова утешения. Лишь бы никто больше не пострадал, лишь бы толпа не решилась на отчаянный акт сопротивления.

— Мы все должны воспринимать их смерть, как акт справедливости и милосердия. К будущим поколениям и своим согражданам, у которых они пытались отнять мирное небо над головой.

Один из миротворцев подошел к первому человеку и перезарядил оружие. Бенджен пытался не думать о том, кем может быть этот невинный, но стыд и ненависть к себе полностью поглотили его сознание. Он отошел от кафедры и виновато склонил голову. Отвернулся и, мгновенно почувствовав толчок, ощутил на себе взгляд Силвера. Бенджен завел руки за спину, сцепив их в замок, и, подняв голову, повернулся к развернувшейся сцене «вершения правосудия». Господи, совершенно посторонние люди, не имеющие ни малейшего отношения ни к покушению на президента, ни к восстанию, ни к бегству Маргариты Батлер. Пять невинных жизней.

Раздался первый выстрел. Бенджен резко вздохнул, но не отвернулся. Человек, издав предсмертный вопль, повалился набок. Миротворец перешел к следующему. Бен услышал тихое звучание гимна, пафосная симфония казалась кошмарно неуместной.

Второй выстрел. Третий. Четвертый.

Бенджен встретился взглядом с Фредериком Ленцем.

Беззвучное: «Не вини себя, парень».

Как же он похож на свою дочь.

Бен почувствовал, как от недостатка кислорода легкие начало жечь, а на плечи словно опустились мозолистые руки отца. И он готов был поклясться, что в тот момент, когда пистолет поднесли к виску Ленца, он услышал четкое «смотри» родом откуда-то из детства, почти такого же мрачного, как этот день.

========== Глава 15 ==========

Жизнь в Двенадцатом возвращалась в прежнее русло понемногу: она всё еще была далека от идеальной, но представлялась уже куда более сносной. В Дистрикте возобновили поставку продовольственных товаров, прилавки пополнились свежей едой — большей части населения она по-прежнему была не по карману, но появился шанс получать остатки, — сняли запрет на работу рынков и отменили комендантский час.

Люди вздохнули с облегчением — и вместе с этим груз вины, давившей на Стилла, стал немного легче.

Первый снег приятно трещал под ногами. Бен любил холода, потому что теперь они ассоциировались с недавно приобретенным чувством защищенности, которую он подарил семье. Он в кои-то веки чувствовал себя полезным. Особенно, когда рубил дрова и топил камин.

— Нет, прошу вас, не стоит, я могу заплатить, — Менсер с благодарностью улыбается, прячет овощи в сумку и передает торговцу деньги. — Я очень благодарна за ваше сочувствие, если помощь понадобится, обязательно обращусь.

Сколько они идут по рынку, столько люди пытаются всучить ей хоть что-нибудь, несмотря на то, еда появилась в Двенадцатом только на прошлой неделе, и все они наверняка едва сводили концы с концами всё это время. Бенджена удивляло такое самоотречение, но еще больше то, что никто из этих людей не думал, что если напоминать девушке о ее утрате каждые две минуты — легче ей станет не скоро.

Менсер тосковала по отцу, но даже это она делала иначе, чем все остальные. Она не устраивала истерик, не винила всех вокруг и даже тех, кто это заслужил, не плакала и не высказывала слабость, не корила себя. Еще один пункт, доказывающий, что Бенджен ей и в подметки не годится.

— Сумки уже тяжелые, давайте я возьму. — Переборов желание отказаться, Менсер все-таки отдала пакеты в его руки. Девушка поправила зеленый шарф, кончиками пальцев убрала с ресниц пушистые снежинки и взяла Бена под локоть.

— Давай будем обходиться без «вы», все вокруг относятся ко мне с этим отрешенным уважением, а я так от этого устала, Бенджен.

— Как пожелаешь.

— Поужинаешь со мной?

— Конечно.