Этот оптимизм, эта уверенность были, однако, вскоре поколеблены, когда на исторической сцене появилось новое действующее лицо — пролетариат. Его идеологи — Маркс и Энгельс — доказали, что капитализм вовсе не высшая и заключительная стадия развития общества, что он неизбежно будет заменен новой общественной формацией — коммунистической.
Столкнувшись с новыми социальными явлениями — возникновением и ростом рабочего класса, созданием марксистского учения, невиданными ранее формами классовой борьбы, буржуазные идеологи оказались в состоянии растерянности. Они были бессильны осмыслить и объяснить происходящее. Будущее внезапно предстало перед ними смутным и зловещим. Теперь уже не в нем искали они совершенные формы общества, а в прошлом. Место веры в прогресс заняла проповедь гибели цивилизации. Вместо культа науки и знания буржуазные идеологи пришли к неверию в силы человеческого разума. Так произошел разрыв буржуазии со своим былым свободомыслием. Растерянность же идеологов буржуазии перед лицом новых факторов в социальной действительности, отказ от свободомыслия на уровне обыденного сознания буржуазного общества свое выражение нашли в тяге членов этого общества к религии, но не традиционной, а новой, более утонченной. Этим объясняется популярность в конце XIX столетия среди буржуазной интеллигенции мистики, магии, оккультизма. В них люди стремились найти ответ на те вопросы, перед которыми оказались бессильны буржуазные теоретики. Искали они его и в теософских идеях, предложенных Блаватской, слава которой в то время благодаря ее «феноменам» была крайне велика.
Вскоре, однако, выяснилось, что все сверхъестественные «феномены» — просто-напросто утонченный, обман.' Популярность Блаватской быстро пошла на убыль. А началось все с того, что скаредные Блаватская и Олькотт поссорились со своими ближайшими помощниками — супругами Кулом. А те, обиженные на двух главных теософов, опубликовали письмо по поводу так называемых «чудес». В этом письме они рассказали, как вместе с двумя индийскими факирами участвовали в устройстве якобы сверхъестественных «феноменов».
Все это возбудило столь большой интерес, что лондонское «Общество психических исследований» (организация мистиков, претендующая на объективность своих методов изучения сверхъестественного мира) послало одного из самых «выдающихся» своих членов мистера Ходжсона непосредственно в Индию, чтобы он во всем разобрался на месте и не дал возможности и дальше компрометировать саму идею общения с духами. Опытный специалист в различного рода мистификациях, Ходжсон легко разобрался в механике трюков Блаватской. О результатах своей инспекционной поездки он рассказал в отчете, опубликованном в трудах «Общества», которое с радостью расправилось со своим опасным конкурентом.
Ходжсон по прибытии в Индию начал прежде всего с мнимых посланий махатм, собрав их и сравнив с письмами, написанными Блаватской. Его вывод, подтвержденный позднее лондонской графологической экспертизой, был следующим: послания махатм написаны рукой мадам Блаватской. Затем Ходжсон установил, что демонстрация астральной формы махатмы Кут Хуми, то есть его души, была результатом манипуляций с чучелом, сделанным механиком Куломом. Последний изготовил и «магический ковчег», представлявший собой элементарный иллюзионный прибор с выдвижной задней стенкой. В шкаф-ковчег можно было проникнуть через потайную дверь, находившуюся в стене спальни Блаватской.
Остальные «чудеса» были того же рода. Мелодичные сигналы, которые Блаватской подавал ее наставник Кут Хуми, исходили из маленького серебряного колокольчика, спрятанного у главной теософки в накидке. Когда она поправляла рукой прическу, раздавались поражающие всех звуки эоловой арфы. Письма, которые падали сверху, попадали в комнату через специальные отверстия в потолке и стенах.
Ходжсон, посвятив подробному анализу трюков Блаватской 200 печатных страниц своего отчета, заключил его следующим образом: «Госпожа Блаватская самая образованная, остроумная и интересная обманщица, какую только знает история, так что ее имя заслуживает по этой причине быть переданным потомству».