Разорвать порочный круг (СИ)

Улавливая незатейливый намек, Джон застыл, опасаясь пошевелиться, и стал ожидать, что же произойдет дальше, про себя надеясь, что противник собирается выдернуть, наконец, из его ноги стрелу. Однако же вместо этого Рамси просто оставил рану Сноу в покое и принялся связывать щиколотки бастарда. Когда с этим было покончено, он закинул длинный конец веревки под брюхо лошади и подошел к Волку уже с лица. Ухмыляясь и не спуская своих серо-голубых глаз с зависшего на коне брата жены, Болтон присел на корточки, поднимая перекинутую на эту сторону веревку, разогнулся в спине и взял за путы связанные руки Джона.

Бастард Старка молчаливо сжал губы, с вызовом глядя в упор в лицо противника, что лишь усмехался ему в ответ и затягивал натянутую под животом лошади веревку на его руках. Затем проверив завязанный узел на прочность, Болтон издал смешок, усмехнувшись бастарду одним уголком губ, положил свои руки ему на плечи и произнес:

— Когда поедем домой, смотри — не дрыгайся, а то перекрутишься и поедешь под пузом коня.

Рамси оскалился и отпустил плечи Джона, что злым волком смотрел на него и в очередной раз удивлялся, как земля носит таких мерзавцев, как Болтон. Сноу молчал и не собирался отвечать врагу, понимая, что любой разговор с ним превратится в фарс, а отошедший от гнедой лошади болтонский бастард отвернулся от пленника и, с равнодушным видом оглядываясь по сторонам, проговорил:

— Хорошо, закончили здесь. Поехали дальше.

Он не спеша вернулся к лошадям, залез на Кровавого и двинулся вперед, внимательно присматриваясь к лежащим повсюду телам павших воинов, ища среди них еще живых, а вслед за ним поехал и всадник, ведущий за собой лошадь Джона.

Они какое-то время просто ехали шагом, объезжая труднопроходимые места, где погибло много воинов и их тела теперь были свалены друг на друга. На земле тут и там валялись потерянные знамена Болтонов, Карстарков, Хорнвудов, Мейзинов и даже Мандерли. Наиболее печальным было то, что погибшими преимущественно были люди из войска Сноу, а мертвые воины армии Болтона были здесь в меньшинстве и были сосредоточены в том месте, где сошлись кавалерии двух армий. И глядя сейчас на погибших, можно было представить, как разворачивался бой. Вот там, на части поля, относившейся к территории Джона, произошла первая атака, о чем свидетельствовали отдельно лежащие трупы лошадей и всадников войска Рамси. Чуть дальше, ближе к лесу, погибших намного больше, и все они относятся к разным домам и разным армиям — это место первого столкновения. Затем же можно было разглядеть, как совершился переход сражения к новому этапу: постепенно на смену лежащим вперемешку людям и лошадям двух армий приходит полоса, усыпанная уже по большей части людьми Сноу и редкими тушами лошадей — это был участок, с которого пехотинцы Джона сначала бросились под стрелами в бой, а затем отступали под натиском врага. Через некоторое расстояние сплошная полоса из мертвецов начинала сужаться и вовсе принимала форму круга, в котором погибло такое количество людей, что земля в нем не просматривалась ни в одном месте, а над грудой трупов уже кружились стаи ворон. Все погибшие в этом кругу были людьми Волка. И это по его вине их последние минуты жизни стали адом на земле.

Бастард Эддарда Старка отвел свой взор в сторону, не в силах принять действительность и коря себя за проигранный бой. Он был подавлен и стыдился своей неудачи, позора, ведь у них были хорошие шансы на победу, но в конечном счете их разбили в пух и прах. Более четырех тысяч собранных Джоном человек легли на этом поле костями — всадники, лучники, меченосцы, даже великан… А бок о бок с ними лежала лишь конница врага, что по численности находилась примерно на одном уровне с кавалерией пришедшего под Винтерфелл бастарда. Джон до сих пор был ошеломлен и выбит из колеи произошедшим, ему требовалось больше времени, чтобы до конца осознать какую грязную тактику ведения боя избрал противник.

Втроем они выехали на первую полосу сражения, постепенно направляясь в сторону замка, но тут Болтон внезапно остановился, огляделся по сторонам, соскочил с коня и проговорил, обращаясь в никуда:

— Здесь мы еще не были.