Разорвать порочный круг (СИ)

Пока же Сноу висел в молчании под лошадью, Рамси перерезал проходящую уже над седлом и удерживающую пленника на весу веревку, однако отпускать ее полностью не стал, дал лишь соскользнуть концу, прикрепленному к рукам Джона. Второй же конец веревки Болтон оставил у себя в руках и сейчас тихо посмеивался над мгновенно рухнувшим вниз бастардом, голова и верхняя часть туловища которого оказались на земле, а вот ноги все еще были задраны вверх. Приземлившийся в грязь Сноу задержал дыхание и стиснул зубы, удерживая в себе стон боли. Болтон же, вдоволь насмеявшись, отпустил и второй конец веревки и сейчас с ухмылкой смотрел на морщившегося в грязи и шипящего сквозь сжатые зубы Сноу, чья раненая нога просто разрывалась от боли, приносимой манипуляциями болтонского бастарда.

Преодолев желание застонать от боли и беря себя в руки, Волк медленно открыл глаза и посмотрел на своего мучителя взглядом, в котором смешались одновременно бесконечная неприязнь к стоявшему над ним человеку и неимоверная усталость, накопившаяся за столь трудный и долгий день. Его взор был с интересом встречен Болтоном, который внимательно оглядел своего пленника и, все-таки про себя решив, что их первого близкого знакомства со Сноу на сегодня уже достаточно, сейчас подозвал к себе гвардейцев и приказал им отвести заложника в подземелье, достать у него из ноги стрелу да выставить охрану. Вызванные лордом для этой работы гвардейцы поспешили выполнить распоряжение и, подхватив с земли Джона, потащили его в замок, оставляя господина во внутреннем дворе.

○○○○○○○○○○

Запертая и находящаяся под охраной Хранительница Севера лежала на боку на застеленной покрывалом постели, повернувшись лицом к дверям. Глаза девушки были закрыты, а она сама прислушивалась к звукам, раздающимся снаружи, и пыталась не пропустить среди них звуки шагов Болтона, который несомненно захочет заглянуть к своей жене.

Все утро Волчица провела перед окном, со страхом наблюдая за ходом сражения. Ее сердце едва не вырывалось из груди от волнения, а все тело трясло, как в лихорадке. Она не находила себе тогда места, переминалась с ноги на ногу, иногда отворачивалась на миг от окна, желая избавить себя от лицезрения битвы, однако не находила в себе сил не смотреть за сражением бастардов и вновь бросалась к окну. Санса то хваталась спотевшими руками за подоконник, то за боковые створки окна. Она до сих пор помнит первую радость за Джона, когда его войско стало стрелять по беззащитным в тот момент всадникам Болтона… Однако же ликование оказалось совсем не долгим, и вскоре Волчица замерла перед окном, прижав ко рту руки и содрогаясь от слез, не в силах отвести взгляда от гибнущего войска брата-бастарда.

Когда же смертоносный круг замкнулся, знаменуя окончательную гибель армии лорда Главнокомандующего, Хранительница Севера отшатнулась от окна и опустилась на пол, начиная плакать и ощущая внутри лишь пустоту. В тот момент девушке показалось, что ее вот-вот вытошнит, и она зажала рот рукой, заодно приглушив и всхлипы плача.

Но на полу Волчица провела немного времени, и лишь миновало первое потрясение, встала на ноги. Не оборачиваясь к окну, она дошла до дверей покоев и постучалась в них, рассчитывая привлечь к себе внимание стражников. Когда с той стороны ей ответили, девушка попросила, чтобы кто-нибудь принес ей бадью с водой — умыть заплаканное лицо, и ее просьба была выполнена.

Санса тщательно умылась прохладной водой, пробуя избавиться от появившейся от слез припухлости на лице, снять красноту под глазами да заодно привести себя в чувства. Волчица понимала, что ей не следовало встречать Болтона в заплаканном, расстроенном виде, ведь, во-первых, победил-то он, и, во-вторых, ему теперь выбирать участь для ее брата, если, конечно, Джон вообще жив.

Сегодня случилось то, чего дочь Старка опасалась больше всего: она теряет еще одного близкого ей человека, может быть, даже последнего живого родственника. Девушке казалось, что она уже свыклась и смирилась за прошедший месяц с тем, что может потерять в грядущей битве Джона, но одно дело рисовать картинку у себя в голове, а другое — воочию увидеть развернувшуюся баталию и с ужасом осознать, что все происходит взаправду. Если бы Волчицу пришел спасать кто-нибудь другой, то она бы даже слезы не проронила над их неудачей и смертью. Наверное, леди Санса почувствовала бы некоторое разочарование, но не более того. Грустить бы она не стала, ведь менять шило на мыло или отдавать замок в руки незнакомцам в ее планы не входило.

Когда же Хранительница Севера закончила с умыванием лица и привела себя и свои мысли в порядок, то сделала глубокий вдох и с решительностью направилась к окну. Она выглянула наружу и стала пристально вглядываться в даль, стараясь рассмотреть, что же сейчас происходит на поле перед Винтерфеллом.