Читаем Разорвать порочный круг (СИ) полностью

Однако и этот выпад Хранительницы Севера нисколько не смутил лорда Болтона и не вызвал у него никаких сложностей. И бастард, все также с легкостью и не оборачиваясь к жене, проговорил:

— Что ж, если у него выйдет убить меня, значит он проворнее меня.

Потрясенная и обеспокоенная услышанным ответом девушка отвела взгляд в сторону от бастарда и уставилась вниз перед собой, пытаясь совладать с накрывшими ее эмоциями. То, с какой легкостью и беззаботностью говорил о таких вещах ее муж, не могло не внушать страх и не тревожить Волчицу. Ведь для нее становилось очевидным, что для Болтона рождение наследника было лишь очередной игрой без обязательств и ответственности, ему было абсолютно наплевать на последствия принятых им решений или совершенных поступков. Ему не нужен был ребенок — Рамси интересовало лишь продолжение рода Болтонов, при котором, к сожалению, без детей никак не обойтись, а уж чужие дети бастарда и подавно не волновали. Придя к такому неутешительному выводу, Санса решилась пойти ради спасения Рикона на более дерзкий поступок и сказала, полностью оборачиваясь к мужу и пристально взирая на него:

— Можешь не отпускать Рикона, но… Неужели ты думаешь, что я прощу тебе это? — девушка выдержала паузу и, увидев, как Рамси, наконец, обернулся к ней лицом, продолжила. — Мне предстоит ходить беременной еще не один месяц, и ты не подумал, что для моей мести будет достаточно одного неловкого движения или удара по животу? Ты ведь не можешь меня полностью обездвижить.

Хорошо расслышавший жену бастард с силой сжал челюсть и, с трудом сдерживая ярость, отразившуюся на его лице и в ярко-голубых глазах, повел подбородком вниз и вправо, а затем, взяв себя в руки, тихо прошелестел, наполненным угрозой голосом:

— Шантажировать собственного мужа — нехорошо.

Санса, глядевшая на разозленного Рамси, мгновенно уловила, что переступила черту дозволенного и ей лучше сейчас смягчить тон и изменить риторику. И она, пробуя вернуть разговор в мирное русло и стараясь исправить свою оплошность, проговорила спокойным тоном:

— Я не собираюсь шантажировать тебя, Рамси, я лишь хочу спасти брата и пытаюсь донести до тебя, что если ты навредишь ему, то можешь не рассчитывать на то, что я буду относиться к тебе, как прежде. Ты ведь, наверное, и сам это понимаешь.

Бастард молчал, сверля жену пристальным взглядом, а его несколько раз предательски дернувшаяся верхняя губа выдавала раздражение, и Хранительница Севера, понимая, что сказанного ею оказалось недостаточно и Рамси все еще разозлен, продолжила:

— Даю слово, что больше не буду грозить тебе этим и не стану вредить ребенку, которого вынашиваю. Просто позволь Рикону уйти… пожалуйста.

Лорд Болтон еще некоторое время постоял напротив жены, а затем, слегка успокоившись и взяв себя в руки, проговорил, поворачиваясь к ведущей к мосту лестнице:

— Пошли к замку, здесь ветрено, — и сразу двинулся вперед, даже не оглядываясь на жену.

Санса на пару мгновений еще задержалась на причале, а затем нехотя последовала за Болтоном, держась в двух шагах позади него и не видя смысла в том, чтобы догонять его и идти с ним вровень. Да и желание находиться сейчас вблизи бастарда напрочь отпало. Дочь Старка была разочарована отказом мужа пойти на уступки и ощущала отчаяние, пришедшее с осознанием, что идея с соглашением на одностороннюю сделку с Болтоном была огромной ошибкой и теперь Джон потерял не только своего младшего брата, но и сестру. И даже последние ее слова никак не подействовали на Рамси и, если с мужем не получилось ни о чем договориться в этот раз, то в следующий раз шансов на успех будет еще меньше. И если ни у Волчицы, ни у Джона не получится освободить Рикона, то девушке придется приложить все усилия к тому, чтобы хоть немного улучшить для брата условия пребывания в Дредфорте, однако и в этом деле не обойдется без разговора с бастардом…

А ушедший вперед Рамси уже добрался до самого верха ведущей к замку дорожки и теперь стоял на площадке последнего лестничного пролета, повернувшись лицом к поднимающейся туда же Хранительнице Севера и в задумчивости наблюдая за ней. И лишь девушка поднялась к нему и они направились, идя бок о бок, ко входу в замок, как бастард внезапно произнес:

— Я отпущу Рикона, — они замедлились, и Болтон, остановившись на месте и развернувшись лицом к жене, продолжил, — но только если будет выполнено второе выдвинутое мною требование — армия Долины должна покинуть Север и уж точно не стоять под Дредфортом.

Санса внимательно посмотрела на Болтона и, приятно удивленная данным ей мужем, хоть и с оговорками, согласием передать Рикона Джону, и, чуть помедлив со своим ответом из-за того, что не хотела, чтобы ее радость была явно заметна со стороны, произнесла:

— Тогда нам надо связаться с лордом Бейлишем и Джоном. — она на миг замолчала и, облизнув губы и слегка улыбнувшись бастарду, добавила: — Спасибо.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература