Читаем Разорвать порочный круг (СИ) полностью

Закат подходил к завершению, солнце окончательно закатилось за горизонт, и на землях Севера наступила безоблачная звездная ночь. С заходом солнца стекло окна превратилось в зеркало, и теперь вид на внутренний двор сменился отражением дочери Старка, что стояла, погруженная в свои мысли, и не торопилась никуда уходить с этого места: после купания по телу разливалась приятная истома и сонливость, что убеждали расслабиться и не совершать лишних движений. Тем более, куда ей было идти? Разве что в постель, а в нее Волчица успела бы забраться и позже.

Увлеченная размышлениями, Санса не сразу заметила, что в ее покои зашли, и все так же осталась стоять возле окна. Она вздрогнула, когда кто-то обхватил ее руками за талию и положил голову ей на плечо. В оконном стекле возникло затемненное отражение Рамси, что мимолетно поцеловал Сансу в висок и посмотрел на стекло перед ними.

— Ты прекрасно выглядишь, — прошептал он ей на ухо, и девушку пробрала мелкая дрожь от внезапно нахлынувшего волнения. — Почему бы нам не перебраться в постель?

Внутри похолодело от страха. Она не ожидала его появления сегодня и не была еще готова к повторению вчерашнего. Однако ее промедление было замечено Рамси, и тот провел руками вниз по ее талии, притянул к себе и, не терпя пререканий, развернул от окна и подтолкнул к кровати.

Хранительница Севера быстро сделала шаг вперед, молча сняла с себя платье и скользнула в постель под меховые одеяла. Чувствуя обиду и расстраиваясь из-за очередной пощечины судьбы, она, не смея показывать вида, что чем-то была недовольна, легла на бок и взглянула на Болтона, что все еще стоял возле окна и с нечитаемым выражением лица смотрел на нее. Санса прекрасно понимала к этому моменту, что нужно было срочно взять себя в руки и более не злить бастарда своим промедлением, а заодно ей следовало попытаться расслабиться и настроиться на близость с мужем. Она уже сообразила, что легче всего было не сосредотачиваться на происходящем и, не принимая все близко к сердцу, пропускать его мимо себя. И именно так Волчица собиралась поступить сейчас.

Когда же Рамси медленно двинулся к постели, на ходу снимая с себя кожаную жилетку и расстегивая рубаху, Санса, понимая, что произойдет дальше, отвела от него взгляд в сторону, перевернулась на живот и поджала под себя руки, мысленно готовясь к тому, что вскоре ощутит на себе вес бастарда и содрогнется от болезненного проникновения. Тихо лежа в постели и не поворачивая головы к Болтону, она слышала, как он откинул свою рубашку в сторону и подошел вплотную к их ложу.

Вначале ничего не происходило, но вскоре тишину прервал голос бастарда.

— Перевернись.

Санса кротко выполнила приказ и, перевернувшись к Болтону лицом и стесняясь своей наготы, постаралась прикрыть руками грудь. Она обеспокоенно поглядывала на с любопытством, словно видел впервые, рассматривающего ее обнаженное тело Рамси. Взволнованная необычным поведением бастарда Волчица была сейчас вся напряжена и с опаской ожидала дальнейших действий от юноши. Тот же в это время присел на кровать, провел рукой по ее бедру, а затем перевел свой взор с ее тела к глазам, и Старк, встретившаяся с ним взглядом, не увидела в этот момент в последнем злого умысла.

К неожиданности Волчицы, Болтон наклонился к ней и начал ненавязчиво, больше предлагая, чем настаивая, целовать в губы. Санса же сперва смутилась и неподвижно лежала, чувствуя отвращение к прикосновению языка бастарда к ее губам, однако затем вспомнила, что ей не следовало сопротивляться Рамси и нужно было вести себя более открыто. Она приоткрыла рот, впуская язык мужа, и начала неуверенно и неловко отвечать на поцелуй, который бастард постепенно начинал углублять. Бежали секунды, Волчица, все-таки справившаяся с накатывающим на нее отвращением, теперь расслабленно отвечала на поцелуй, который хоть и не вызывал у нее восторга, но и омерзительным более не казался. Чтобы помочь себе успокоиться еще больше, Санса старалась не думать об их первой ночи и предстоящем соитии, сосредотачивала все свое внимание на настоящем, думала о том, чтобы сделать все правильно и ничем не прогневать бастарда. Для достижения высокой цели приходилось да, наверное, еще придется ей и не такое терпеть.

Когда же Рамси положил свою руку на внутреннюю часть бедра Сансы и, мягко отведя ее согнутую ногу в сторону, начал ее слегка там поглаживать, то девушка непроизвольно напряглась и сжалась от страха, пока не желая, чтобы все заходило дальше поцелуев. Не будучи готовой к продолжению, она пробовала сосредоточиться на поцелуях и поглаживаниях, старалась не обращать внимания на кружащую около ее паха руку бастарда и, когда тот коснулся ее входа, задержала на мгновение дыхание.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература