Читаем Разорвать порочный круг (СИ) полностью

— Я пришлю вам ваших мейстеров, лорд Болтон, для вашей жены так будет лучше. И захороню Рикона Старка в крипте вашего родового замка, леди Санса. Винтерфелл я оставлю за собой — у меня остались неоконченные дела на Севере, — он начал разворачивать своего коня в сторону лагеря и, уже обернувшись вполоборота к оставшимся, добавил, обращаясь к Хранительнице Севера: — Надеюсь, вы все же одумаетесь.

Хранительница Севера проводила глазами уезжающего Мизинца, краем уха слыша, как Болтон отдал приказ одному из сопроводивших их сюда гвардейцев езжать к войску и сообщить о завершении сделки, а потом обратила свое внимание к оставшемуся здесь Сноу и нескольким лордам, обменялась с ним опечаленными взглядами и, тяжело вздохнув, произнесла:

— Джон, мы ничего не можем сейчас сделать.

Сноу отвернул голову в сторону и, глядя перед собой, пару раз мелко кивнул головой, не желая признавать свое поражение. Санса понимала, что ее брат-бастард проиграл куда большее, чем просто сражение за нее, и, вполне возможно, она бы поставила на Джоне крест, однако он все-таки рос вместе с ней и в лице других людей являлся представителем ее семьи. И опозорившись сам, он опозорит (если еще не опозорил) и ее. А значит нельзя было допустить, чтобы Сноу остановился на этой неудаче и никак не восстановил доверие и уважение к себе, и Хранительница Севера снова заговорила, только чуть тише, чтобы слышать мог ее только юноша:

— Поезжай ко всем домам Севера, объедь все селения и расскажи им о том, что знаешь. Кто-то должен это сделать.

Джон хотел ей что-то ответить, однако был прерван Рамси, что громко окликнув Молчуна, а затем и Сансу, с довольной ухмылкой на лице произнес:

— Поехали домой, моя дорогая жена, — он взглянул на бастарда Старка и, заулыбавшись при виде его потрепанного вида, радостно объявил, со снисхождением поглядывая на недруга: — До встречи, Сноу.

И, попробовав стереть тыльной стороной руки кровь у себя с лица, пожал плечами, будто говоря: «И такое случается», а затем не спеша поехал к Дредфорту, не имея более причин задерживаться здесь.

Как по команде, несущий Сансу и Молчуна конь сам развернулся на месте, не дав девушке даже возможности попрощаться с братом, и последовал быстрым шагом за поехавшим к крепости лордом, торопясь не отстать от мелькавшего перед его носом хвоста второй лошади и желая поскорее вернуться домой и не пропустить кормежку. А девушка, что поначалу прислушивалась к раздающимся сзади топоту лошадей и переговорам людей, подбиравших тела погибших, среди которых должно было быть и тело маленького Рикона, вскоре перестала слышать и эти звуки и отстранено уставилась перед собой, не замечая вокруг себя практически ничего и горя сейчас только одним желанием: уединиться в покоях и оплакать погибшего брата.

○○○○○○○○○○

Уже давно иссякли слезы и осталось только ощущение пустоты внутри. Ничего не хотелось делать и никого не хотелось видеть. Она вновь одна и вновь вдали от дома, только на этот раз уже понесшая от жестокого болтонского бастарда и не имеющая никого, кто бы мог ей хоть чем-то помочь. Из огня да в полымя, никак не меньше. И что теперь ей делать, опять оказавшись в заложницах? Одно время дочери Старка казалось, что она справится, однако сейчас, побыв некоторое время одной и вернувшись затем обратно к Болтону, она поняла, что не хочет более мириться с мужем-бастардом и коротать свои дни, запертой в каком-то всеми забытом Дредфорте. Еще и эта беременность…

Волчица со скучающим видом проводила глазами вошедшую в покои служанку, что принесла сюда очередное ведро с горячей водой. Поскорей бы она уже закончила с подготовкой бадьи для купания и убралась из покоев куда подальше, чтобы и глаза не видели этой и многих других служанок Дредфорта. До скрежета зубов учтивые, но стреляющие в тебя убийственными, озлобленными, недовольными взглядами, стоит тебе на миг отвернуться от них, словно ты их главный враг. Санса никого из них не хотела подпускать к себе, сторонилась их, выгоняла из покоев при первом же шансе. Не была ей нужна ни помощь с одеванием, ни с купанием, ни с чем-либо еще. Она же не дура и прекрасно видела их ядовитые взгляды и ненависть на лице, когда кому-то из них попадал на глаза ее растущий живот. Слава богам, что кроме молодых девушек здесь трудились и пожилые женщины, что вели себя намного тактичнее и дружелюбнее, только от лорда отшатывались, как от проклятого. Хотя, что тут врать, Болтона боялись и молодые служанки: при виде него сразу опускали глаза к полу и пытались сделать вид, будто их здесь и вовсе нет. И Сансу бы даже не удивило, если бы вдруг вскрылось, что эти девушки спали с болтонским бастардом и, как и Миранда, ревновали своего лорда к ней. Дурочки, нужен был ей их Болтон! Забирайте в любой день и живите с ним, как хотите, не велика потеря.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература