Разорвать порочный круг (СИ)

— Штормовые земли, — бастард нахмурился и, мелко качая головой из стороны в сторону, словно был не уверен в своей задумке, добавил: — Может, Штормовой предел.

Рамси вновь сделал глоток, а затем, чуть повернув голову в сторону жены, погрузился в свои мысли. Нерешительность и неопределенность бастарда не осталась не замеченной Сансой, однако та бы не осмелилась спорить или не соглашаться с милордом и поэтому лишь решила мягко указать на некоторое моменты, которые не давали ей покоя:

— Эту крепость не взять, милорд. Даже если вы начнете осаду, Ланнистерам не составит труда выступить на вас со своим войском. Они будут совсем рядом с вами.

Наступила тишина, и с тревогой смотревшая на мужа Старк почувствовала еще большее волнение, нараставшее в ней, словно вода в прилив. Казалось, задач и вопросов стояло настолько много, что нельзя было вообще ни на чем сосредоточиться: мысли метались от Иных к идее покинуть Север, разрывались между Джоном, Ночным дозором и Стеной. Редкая мысль забредала в дебри, в которых притаились скалившие зубы львы на знаменах Ланнистеров, а затем вылетала оттуда быстрее ветра и, не успев сбавить ход, влетала в Орлиное гнездо, приютившее Пересмешника. Так много новой информации поступало для раздумий, столькое нужно было обдумать и осознать, принять, что внутри Волчицы постепенно зарождались беспокойство и ощущение своей беспомощности, мелкости и слабости в этом мире. И она, не находившая себе места, вцепилась пристальным, немигающим взором в предавшегося размышлениям Болтона и, вытолкнув с силой все мысли из головы, просто ждала его слова, чувствуя, какой бешеный ритм отстукивало сейчас ее сердце.

Волчица застыла в ожидании, а предавшийся размышлениям бастард двигал челюстью, а потом, в конце концов что-то решив, заговорил, все еще глядя в пустоту перед собой, но уже намного более осознанно:

— Я могу пойти на сделку с Ланнистерами.

После этих слов Рамси медленно повернул голову к жене и внимательно посмотрел на нее, то ли все еще раздумывая над чем-то, то ли по какой-то причине окидывая ее оценивающим взором, то ли все еще приглядываясь к ее реакции, проверяя, не натолкнул ли ее на некую мысль. И в эту секунду дочь Старка все поняла, окунулась в мгновение ока в волну страха и паники и, сглотнув подступивший к горлу ком, заговорила, слыша себя, словно со стороны:

— Вы хотите отдать меня Серсее? Хотите обменять меня на защиту?

Ее голос дрожал, а перед глазами стояло лицо озлобленной Серсеи, жаждущей отомщения и расплаты, стояло лицо той, которая запросто могла стать ее смертью. В ушах шумело от волнения и ужаса, все сознание словно сошлось на трех словах, звучащих в голове, как со свистом выпущенная стрела: сделка с Серсеей. Они вплетались в череду таких же внушавших страх слов, что весь вечер следовали друг за другом и теперь окончательно вскружили голову ошеломленной Сансе.

Голос мужа доносился до Волчицы, как издалека, превращался в сплошной гул, а затем внезапно вынырнул из водоворота звуков и долетел до нее отрывком фразы:

— … если у меня не будет иного выхода.

Всполошившаяся и наконец вырвавшаяся из своего продолжительного ступора Старк в ужасе проговорила, охваченная лишь одной целью, одним желанием — ни за что не попасть в руки к Ланнистерам:

— Прошу, не делайте этого, милорд. Серсея не пощадит ни меня, ни вас — ей не нужны союзники, ей нужна только власть и армия. Она убьет вас, лишь я окажусь у нее в руках, вы ведь наверняка сами об этом знаете. Если мы отправимся в Королевскую Гавань, вы убьете всех нас.

Метнувшись на кушетке к мужу, Санса внезапно замерла на некотором расстоянии от него, словно наткнулась на невидимый барьер, который будто подсказывал ей, что ближе двигаться нельзя. Забегав из стороны в сторону рассредоточенным, перепуганным взглядом, она почувствовала, как покои поплыли у нее перед глазами, резко стало не хватать воздуха да в висках оглушительно застучало. Волчице срочно нужно было ухватиться за что-то взглядом, чтобы окончательно не потерять связь с явью, и она уставилась наполненными ужасом глазами на Болтона.

— Ты можешь предложить что-то другое? — произнес повернувшийся к жене бастард, и с озабоченностью забегал по ней пристальным взором.

Эти слова ничего не означали для впавшей в панику Волчицы, и та не сразу смогла разобрать, о чем ее спрашивал милорд. А когда очнулась, чуть было вновь не впав в ступор от сковавшего ее ужаса, дрожащим голосом выдавила из себя:

— Да… но только не сейчас, — она перевела сбившееся дыхание и уже более спокойно продолжила: — Мне надо время подумать. Простите, милорд.