Разорвать порочный круг (СИ)

— Мне нравится идея с Тиреллами. Неплохо было бы отправиться к ним и дождаться прибытия Дейнерис. Только, — Санса осеклась. Ей надо было время, чтобы собраться с духом и озвучить свой страх: в звучании собственного голоса он становился еще реальнее и страшнее: — только я боюсь того, как бы она не отказалась выслушать нас и не отказала в помощи, — она замолчала на несколько мгновений, а затем добавила: — Я беспокоюсь, что Дейнерис окажется такой же, как и все они.

Они переглянулись. Хоть какой-то, но у них вырисовывался план. Это было уже что-то. Санса не представляла, как посмотрит в глаза Оленне. Наверное, покраснеет от стыда и неловкости: эта женщина, казалось, видела всех насквозь и, несомненно, с легкостью заметит, что многое изменилось в дочери Старка с тех времен, как они виделись в последний раз. Сейчас с ней будет Рамси, и если поддержит ее, то все пройдет намного легче. Возможно, леди Оленна даже ничего не заподозрит.

Рамси, словно почувствовав гложущие ее сомнения и ощутив ее тревогу, произнес:

— Мы не будем торопиться, — она глядела на него, приоткрыв рот, и слушала дальше: — взвесим все за и против. Я не позволю, чтобы ты еще раз попала к тем людям.

На глаза выступили слезы.

«Старые боги, пускай бы это было правдой и ей никогда более не придется страдать от их рук».

Перебарывая себя и смаргивая с ресниц слезы, Волчица подняла взор к Болтону, но, ощутив, что не справится с собой, отвела глаза в сторону и мягко проговорила:

— Спасибо.

Одна слеза потекла по щеке, и Сансе не осталось ничего другого, как стереть ею рукой, а затем, раз уж и так было понятно, что она плачет, потерла ладонью и глаза. Все еще вытирая из уголков глаз слезинки, она продолжила говорить:

— И спасибо, что решил поступить честно, — с каждым словом она чувствовала себя все лучше: исчезла на сердце гнетущая тяжесть, и с полегчавшей душой Волчица обняла мужа за шею и прошептала ему на ухо: — Я горжусь тобой.

Рамси встретился со Старк взглядом и внезапно крепко обнял ее, вдруг осознавая, что хотел бы слышать от нее эти слова почаще, хотел бы и впредь ощущать, что она гордится им и одобряет его решения. Он не имел более права разочаровать ее, принеся ей и без того много боли.

Они разорвали объятия, однако Болтон далеко отсаживаться от нее не стал, даже наоборот — слегка наклонился к Сансе и замер, поглядывая на нее. Без слов понимая, чего он ожидает, Волчица преодолела разделявшее их пространство и коснулась губ мужа. Поначалу мягкий поцелуй углубился, но был все также нетороплив. Рамси оставался нежен к ней и внимателен, поцелуй действовал успокаивающе. В голове лениво вертелись мысли, одна безумнее другой, но все такие невероятно приятные для обдумывания.

«Наверное, ты могла бы полюбить его, если бы все сложилось чуточку иначе», — чуточку? И почему «могла бы»? — «Ты можешь это и теперь».

Эта идея была приятна к обдумыванию, однако навряд ли была исполнима: слишком многое должно измениться и с многим ей еще предстоит справиться самой. Они могут попробовать, но результат не будет известен никому до самого конца.

Болтон ненавязчиво предложил закончить поцелуй, а Санса согласилась, и уже совсем скоро они вновь смотрели один на одного. На секунду в голове пролетело желание зайти немного дальше и посмотреть, что выйдет из этого. Пока останавливало же только одно: страх перед тем, что будет больно, что ей только кажется, что боль в пахе прошла, и подпусти она Рамси — вспыхнет по новой.

Пока же дочь Старка пребывала в сомнениях, Рамси вновь принялся ее целовать, отвлекая от раздумий и переводя все внимание на себя. Она ответила. Никто не спешил и ни на чем не настаивал. Это было не свойственно для обычно грубого и требовательного Болтона, и, даже несмотря на изменения, происходящие с ним, это было для Волчицы в новинку. Возможно, именно такая перемена и натолкнула ее на мысль о том, чтобы позволить мужу большее, чем просто поцелуи.

Никуда не торопясь и продолжая взвешивать про себя все за и против, она красноречиво прильнула к бастарду. В то же мгновение он почему-то разорвал поцелуй и заглянул ей в лицо. Он будто выискивал что-то в ее глазах, почти не мигал, а затем медленно потянулся за поцелуем, на который Санса ответила без всяких сомнений. Они почти не касались губ один другого, то разрывали поцелуй, то вновь сходились в нем. Постепенно доверяясь мужу все больше и отпуская свои тревоги, Старк легла с ним на постель, непроизвольно подумав о том, что им следовало быть осторожными и не повредить раненую ногу.

До этой поры никакого беспокойства о том, что им лучше было остановиться, не возникало — все шло размеренным чередом, что дарил ощущение безопасности и подконтрольности ситуации. Приглушенный свет и оставшиеся позади переживания и слезы нагнали усталости и одновременно с тем расслабили, создав ощущение, словно все так и должно было быть, должно было так закончиться.