Разрезающий лабиринт

— Летти, ты ходячее чудо!

Она отдала ему добычу — еще бьющих хвостами несчастных рыбешек.

— Я ловлю, ты готовишь. По крайней мере сегодня.

— Я бы все равно не доверил тебе столь важное дело. Дай мне полчаса.

Эти полчаса показались Айзеку самыми долгими в жизни.

5

Умопомрачительный запах и шкворчание медленно жарящейся на гриле форели чуть не свели его с ума, однако ожидание того стоило. Все набросились на обжигающе горячую рыбу, стараясь съесть ее как можно скорее и не сильно обжечь при этом пальцы, губы и язык. Рыба оказалась настолько вкусной, что все забыли о мелких неудобствах в виде обожженных пальцев и неизбежного расстройства желудка.

— По-моему, я съела больше, чем ты, — сказала Садина, глядя на товарища осоловелыми глазами.

— Если так, — ответил Айзек, — то ты стащила мою рыбу. Летти разделила все поровну.

— Прости, малыш. Она любит меня сильнее и дала мне больше. Женщина должна быть сильной.

— А мужчина что, не должен? — заныл он, мечтая о еще одном кусочке сочной вкуснятины.

Садина села и огляделась по сторонам.

— А где ты видел здесь мужчину? Покажи мне хоть одного, и я сама его покормлю.

— Очень смешно, сейчас умру от смеха.

Садина засмеялась.

— Спасибо, что подтвердил мою правоту. Эту фразу я услышала от двоюродной сестры этой зимой, когда она приехала к нам в гости на Зимний фестиваль. Кстати, ей три года.

У Айзека не было настроения препираться, и Садина моментально это поняла. Пользуясь своей сверхъестественной способностью менять настроение, она подошла, села рядом и приложила к его губам щедрый кусок дымящейся рыбы. Он прожевал, наслаждаясь божественным вкусом. Тем временем Садина обняла его и крепко прижала к себе.

— Я знаю тебя, Айзек. Я понимаю, что тебя расстроило, — прошептала девушка ему на ухо.

— Знаешь? — переспросил он, хотя понимал, что это так.

— Тебе приснились они? Тот день?

Айзек кивнул. Крепко обняв его еще раз, девушка отстранилась и встала. Теперь она смотрела на него сверху вниз.

— Нам нужно об этом поговорить. Расскажи. Прямо сейчас. Мне, Тимону, Летти. Мы им не безразличны, хотя иногда они ведут себя жестко и грубо. Нас многое связывает. Так что… Она нагнулась, взяла его за руку и подняла на ноги. Еще раз обняла и шепнула на ухо: — Ты расскажешь? Пожалуйста? Тебе это нужно, честное слово. И мне. Если мама меня чему-то и научила, так это тому, что нельзя замыкаться в себе. Нужно объяснять, что тебя беспокоит. Позволить другим разделить твою ношу.

Сначала Айзек не понял, что она имеет в виду. Поговорить? С ней, с ними? Произнести речь? О чем, ради Вспышки? Постепенно вроде бы дошло. Садина давно хотела, чтобы он это сделал, а он всегда отмалчивался или убегал. Вернее, и то и другое. «Знаешь, что? — сказал он себе. — Пошло все к черту. Она права и знает, что права, а первое раздражает не меньше, чем второе».

— Ладно, — решился Айзек. — Я готов об этом поговорить. Даже с Летти и ее гигантским воздушным шаром. Костер еще не потух, соберемся?

Садина закатила глаза.

Все это время Тимон и Летти стояли в стороне, с любопытством наблюдая за подростками.

— Тогда пошли, — сказал Айзек.

Прошла минута или около того, пока четверо расселись вокруг костра, так, чтобы каждый мог видеть остальных. Огонь плевался искрами и трещал, медленно угасая, высвобождая волны тепла от углей и раскаленного добела пепла.

— Это я виноват, — начал Айзек.

Садина, как и следовало ожидать, запротестовала; он успокоил ее взглядом.

— Ты хочешь, чтобы я рассказал правду или наврал с три короба? Я чувствую, что виноват. Крошечная разумная часть моего мозга знает, что это неправда, но меня все равно мучают мысли, что если бы не я… Значит, проговаривать сомнения вслух полезно? Так слушайте теперь.

— А что случилось? — с искренней заинтересованностью спросила Летти.

— У нас на острове несколько раз в год шли адские дожди. В тот день лило как из ведра. Словно какой-то гигантский водяной магнит притянул к себе целый океан и обрушил его на нас. И я сделал самую большую глупость в своей жизни. Я подумал, как весело будет отправиться на пляж, где бушует шторм, и посмотреть на гигантские волны. Идиот безмозглый, что тут скажешь.

Он встретился взглядом с Тимоном, который тут же опустил глаза на тлеющие угли. «Что-то с ними не так, — подумал Айзек. — Мы интересуем их гораздо больше, чем они хотят показать».

— А дальше? — подтолкнула его Садина.

Он долго молчал.

— Дальше? Ничего. На меня налетела самая здоровенная волна, которую я когда-либо видел в своей жизни. Она схватила меня за ноги и унесла в море. До сих пор не понимаю, как узнали мама с папой, только они прибежали на пляж.

— Они твои родители, — произнесла Летти подавленно, словно ее преследовали собственные воспоминания. — Родители чувствуют, когда их ребенок в опасности.

— Ага, и с ними — моя сестра, — пробормотал он. — Как насчет нее?

Это было жестоко, и Садина немного напряглась. Айзек тут же пожалел о своих словах. Он вздохнул, прекрасно понимая, что, как обычно, пытается отвлечься от боли. Разве это плохо?