Разрушение прикрытия (ЛП)

  Но не просто сбитый пассажирский самолет или тот факт, что его собственные русские коллеги подстрекали украинских повстанцев к еще более жестокой тактике, убедили Мишу вступить в союз с врагом; также росло убеждение, что Россия возвращается к деспотическому тоталитаризму, который его поколение считало свергнутым навсегда. Демократия так и не пришла в его страну, несмотря на обещания тех первых дней после окончания холодной войны, и Миша все больше и больше убеждался, что никогда не придет.

  Майлз уже слышал подобного рода разговоры от осведомителей из России, и они заслуживали доверия, но тот факт, что они почти всегда сопровождались просьбами о больших суммах денег, скорее притуплял блеск идеализма.

  Избавившись от своего оправдания, Миша обратился к истории, ради которой Майлз проделал весь этот путь. Оно пришло через его старшего брата Сашу, который был офицером среднего звена в ФСБ в Москве. Саша, в отличие от младшего брата, не был идеалистом. Скорее, он, как и многие его коллеги из ФСБ, был циником — циничным в отношении того, как управляется страна, циничным в отношении поведения ФСБ и того, что от него требуется. И, как и многие циники, Саша, когда его подкрепляла ночная водка во время Мишиных приездов с фронта, любил поболтать.

  Во время последнего визита Миши домой Саша начал рассказывать, как ФСБ готовила почву для захвата Крыма Россией. Как они тайно влияли на русскоязычное население, разжигая и распространяя рознь и сепаратизм, пока аннексия не стала желаемым исходом для большинства людей. Теперь то же самое они делали на востоке Украины. Саша сказал, что работает в отделе, занимающемся такого рода тайными операциями, но не в Украине, а в Западной Европе. На Западе было два типа целей. Первыми, по словам Миши, были сами русские, эмигранты, которые, как считалось, представляли угрозу для родины.

  Майлз начал терять терпение. — Ничего нового. Мы это уже видели с Литвиненко.

  Миша покачал головой. «Литвиненко был бывшим сотрудником КГБ. Он предал своих бывших коллег. Его убийство было местью, а не устранением угрозы. Я говорю о другом. Поскольку здесь вся активность, — и он махнул рукой в сторону окна, — положение Путина становится все более неустойчивым. Санкции действуют, и больше всего от них страдают те, кто разбогател на коррупции. Те, кто были его сторонниками. Они не могут перемещать свои деньги так, как могли бы, а их доли в нефти и газе стоят вдвое меньше, чем они были. До сих пор им был нужен Путин, но не больше. Путин боится, что против него будут финансировать государственный переворот, и, возможно, он прав».

  Результатом, по словам Миши, стало то, что ФСБ инициировала новую кампанию по подрыву и дестабилизации ведущих противников Путина, проживающих за границей. Будут предприняты различные действия, чтобы разрушить их позиции; это может быть нанесение им финансового ущерба или разрушение их репутации в результате какого-либо скандала или даже убийства. Это будет происходить везде, где они живут — в Швейцарии, Гонконге, Соединенных Штатах, но особенно в Великобритании. Методы будут разными, но все эти заговоры будут организованы и инициированы агентами ФСБ, работающими под прикрытием.

  — У вас есть какие-нибудь подробности этих заговоров? — спросил Майлз. Новость была тревожной, но в отсутствие конкретики западные власти мало что могли сделать: усилить меры безопасности, выпустить предупреждения, пригрозить новыми санкциями, если удастся доказать причастность российского государства.

  — Еще нет, — сказал Миша. «Мне нужно будет снова поговорить с братом, но это невозможно, пока я не вернусь домой».

  Майлз кивнул, но был разочарован. Только ради этого туманного предупреждения он проделал весь путь до восточной окраины Украины? Его киевские коллеги увлеклись этим человеком, который теперь, казалось, не имел ничего стоящего, чтобы поделиться им.

  Миша сказал: «Конечно, я сделаю все возможное, чтобы узнать больше, но я надеюсь, что это будет полезно». Когда Майлз ничего не сказал, русский, похоже, почувствовал его разочарование, потому что быстро добавил: «Есть еще кое-что, чему я также научился у своего брата».

  'Да?' Голос Майлза был ровным. Это было, когда агенты любили лгать. Увидев, что их кураторы не впечатлены, они начали изобретать.

  — Вам знаком термин «нелегалы»?

  'Я делаю.'

  — Тогда вы узнаете, что российская служба безопасности заинтересована в их использовании.

  Он сделал, очень хорошо. Все спецслужбы отправляют агентов в целевые страны под фальшивыми именами, используя гражданство третьих стран. КГБ добился особого успеха с этой техникой во время холодной войны — знаменитой стала портлендская шпионская сеть, которой руководил офицер КГБ под прикрытием в качестве канадского бизнесмена.

  Миша продолжил: «Мой брат занимается этим».

  'Ой.' Майлз старался говорить нейтрально.

  'Да. Но программа изменилась.

  'В каком смысле?'