Разрушение прикрытия (ЛП)

  «Время от времени я выступаю с публичными речами с участием различных подразделений Службы; Директор по связям с общественностью будет нести ответственность за объединение этого материала и подготовку того, что я скажу. Но более важным и, возможно, более влиятельным будет контакт со СМИ, а через них и с общественностью. Я хочу, чтобы это было намного более открыто, чем это было в прошлом, и я хочу, чтобы это сделал человек, которого не считают безликим шпионом или анонимным пропагандистом. Я бы хотел, чтобы кто-то уже был известен за пределами мира секретной разведки, кого-то, кто считался бы открытым и честным. Им также необходимо понять сложный баланс, который необходимо установить сегодня между гражданскими свободами и безопасностью».

  Он сделал короткую паузу, а затем сказал: «Должен добавить, что не все в правительстве, Министерстве иностранных дел или самой СИС согласны со мной в том, что мы должны действовать именно так». Легкое фырканье, едва слышное, раздалось со стороны человека по имени Фейн.

  Джасминдер сказал: «Спасибо за объяснение. Звучит интересно, но я не понимаю, почему ты думаешь, что я подхожу. Я уверен, что мы с вами сильно расходимся во взглядах на баланс, о котором вы говорите, и на то, где следует проводить черту. Думаю, нас обоих могли бы обвинить в лицемерии, если бы я присоединился к вам. Люди скажут, что я продался истеблишменту, а вы просто пытаетесь выслужиться перед своими критиками.

  — Спасибо за откровенность, но я так не вижу. Сэр Питер больше не улыбался; его локти были на столе, и выражение его лица было напряженным. «Я знаю, что вы поддерживаете гражданские свободы всех видов против того, что вы считаете вторжением со стороны государства. Вы также обеспокоены тем, что под предлогом террористических угроз правительства будут без необходимости вмешиваться в частную жизнь». Джасминдер хотел было ответить, но продолжил: «Хотите верьте, хотите нет, но я тоже. защищать своих граждан, даже если это связано с некоторым отказом от гражданских свобод. Я правильно понял?

  Джасминдер кивнул и начал немного расслабляться. Председатель, Пеннингтон, вызывал у нее смех своей смесью напыщенности и нервозности, но ей нравился сэр Питер, который казался прямолинейным. По мере того как они продолжали обсуждение, она почувствовала, что ей может понравиться работать с этим человеком (и для него), и почувствовала растущее восхищение перспективой быть вовлеченной в этот таинственный мир.

  Только когда подошла очередь третьего члена комиссии, мистера Фейна, задавать вопросы, она снова почувствовала, что находится не в том месте. Этот вялый джентльмен в тонких полосках, удобно развалившийся в кресле в этой элегантной комнате, был именно тем, кого она ожидала от интервью, и именно таким человеком она гарантированно чувствовала себя некомфортно. Его вопросы имели совершенно иную направленность, чем вопросы сэра Питера, и были поставлены агрессивно. Как она могла перейти от беспрепятственной академической свободы к ограничениям строго контролируемой среды? Она привыкла знать секреты? Что еще более важно, умела ли она их хранить ? Понимала ли она, насколько навязчивыми могут быть СМИ? Могла ли она работать с коллегами, не разделяющими ее политических взглядов? Могла ли она ладить с людьми, которые считали ее наивной и презирали ее либерализм?

  По мере того, как каждый вопрос задавался с изысканной вежливостью старой школы, Джасминдер чувствовала, как поднимается ее гнев, но ей удавалось контролировать себя и отвечать вежливо, хотя и все более и более кратко, пока он не начал вопрос со слов «Моя дорогая мисс Капур», когда она, наконец, огрызнулась. . — Я вам не «дорогой», мистер Фейн. И если ты так обращаешься к женщинам, которых едва знаешь, то, надеюсь, ты не типичный мужчина из МИ-6. Если да, то я чувствовал бы себя весьма некомфортно из-за того, что тесно связан с ними, не говоря уже о том, чтобы представлять их публике».

  Наступило короткое молчание. Фейн выглядел слегка ошеломленным, но тут вмешался сэр Питер. — Спасибо, Джеффри, — твердо сказал он. Джасминдеру он сказал: «Как я уже упоминал, в Службе существуют разные взгляды на то, как следует управлять нашим взаимодействием с общественностью, и вы только что услышали одно из них от Джеффри. Однако вы также слышали, каким путем я собираюсь следовать, и я надеюсь, что вы считаете его правильным».

  Джеффри Фейн ничего не ответил. Он откинулся на спинку стула, вытянув перед собой длинные ноги, и на его лице появилось высокомерное отвращение. Генри Пеннингтон внезапно встрепенулся, словно только что вспомнил, что он председатель отборочной комиссии. Выглядя (и звуча) более встревоженным, чем когда-либо, он повернулся к сэру Питеру.

  — У вас есть еще вопросы к мисс Капур, Си?

  — Больше никаких вопросов, спасибо. Есть ли что-нибудь еще, что вы хотели бы спросить нас, мисс Капур?