Разрушение прикрытия (ЛП)

  Лиз Карлайл медленно шла по набережной к своему офису в Доме Темзы, штаб-квартире МИ-5. Солнце, скользящее сквозь ветви деревьев вдоль оживленной дороги, впервые за этот год согрело ее, и она почувствовала легкий трепет удовольствия при виде сверкающей на солнце реки. С тех пор как умер Мартен Сёра, ей было трудно пробудить в себе интерес к чему-либо, но вдруг и совершенно неожиданно она обнаружила, что действительно с нетерпением ждет возможности приступить к работе и разобраться со всем, что может принести этот день. Ее овал лица все еще был очень бледным, кожа вокруг серо-зеленых глаз выглядела разбитой от недосыпания, а тонкие каштановые волосы были небрежно стянуты в конский хвост, но она снова стояла прямо, как будто бремя горе, которое легло на ее плечи после трагических событий в Париже годом ранее, немного сдвинулось. Ее шаг ускорился почти автоматически, она подняла голову и посмотрела на длинное белое здание, притаившееся на другой стороне дороги. Уже несколько минут она ощущала звуки кричащих голосов, и теперь она могла видеть, что они исходили от толпы людей, собравшихся на небольшой кольцевой развязке, где Ламбет-Бридж соединялся с Милбэнком и начинался Темз-Хаус. Движение по мосту и вдоль Миллбанка было затруднено.

  Подойдя ближе, она смогла прочесть некоторые плакаты, которые несли демонстранты: «Убирайтесь из моего Facebook», «#stopwatchingus». На одном была большая фотография Эдварда Сноудена, а на другом было написано: «Демократия наблюдает за вами». Лиз остановилась на краю толпы и обратилась к полицейскому, стоявшему рядом с его мотоциклом. — Мне нужно попасть туда, — сказала она, указывая на Темз-Хаус. 'Я там работаю.'

  — Могу я увидеть ваш пропуск, мисс? Затем: «Сотрудник должен пройти», — сказал он в рацию. — Подождите минутку, мисс. Мой коллега проводит вас внутрь. Они не кажутся агрессивными. На самом деле, довольно вежливо, как толпа.

  Лиз ждала, слушая пение: «Чего мы хотим? Никакого слежки. Когда мы этого хотим? В настоящее время!' – пока не появился крупный офицер в форме и не сказал: «Следуйте за мной, мисс».

  Он направился прямо в толпу, а Лиз следовала за ним. — Отойдите, пожалуйста. Шаг назад сейчас. Очистите место. Они медленно двинулись вперед, в толпу, которая услужливо расступилась, пропуская их. Лиз следовала за своим мускулистым защитником, пока они не достигли подножия ступенек, ведущих к главному входу в Thames House, где еще пара полицейских стояла лицом к протестующим, чтобы удержать их от приближения к зданию. Ее опекун повернулся, чтобы пропустить ее вперед, и, встав спиной к толпе, ноги врозь, руки на бедрах, сказал: «Входите, мисс».

  «Большое спасибо», — сказала Лиз и побежала вверх по ступенькам, как вдруг вперед бросился мужчина. На нем были солнцезащитные очки и велосипедный шлем с парой огромных розовых картонных ушей. Он кричал: « Хватит шпионить!» и держит свой плакат обеими руками перед собой, как оружие. Он ударил ею полицейского по голове, выбив того из равновесия, и бросился вверх по ступенькам, очевидно намереваясь ударить и Лиз. Он почти добрался до нее, когда другой полицейский сбил его в прыжке в регби. Когда они оба скатились вниз по лестнице, Лиз побежала вперед и убежала внутрь.

  «Уф, — сказала она охраннику, который придержал для нее дверь, — это было близко».

  Наверху, на четвертом этаже, она выглянула в окно и увидела, что полиция подошла к толпе и разгоняет ее. Некоторых, кто сопротивлялся, арестовывали. Не было никаких признаков ее нападавшего с большими ушами.

  Лиз повезло, что у нее было собственное окно, из которого можно было выглянуть. Как и во многих других организациях — от издательств до юридических фирм — большинство сотрудников МИ-5 теперь работали на этажах с открытой планировкой. Нехватка места в здании, поскольку число сотрудников увеличилось, чтобы справиться с растущими угрозами безопасности, означало, что дни офисов для небольших групп или даже отдельных сотрудников прошли. В настоящее время собственный офис есть только у Директоров, и ходили слухи, что даже им вскоре придется отказаться от этой привилегии. Однако генеральный директор и его команда, известная как «Личный кабинет», по-прежнему укрывались в своих апартаментах, включавших столовую и приемную. Собственный офис генерального директора, обшитый панелями, имеющими архитектурное значение, не мог быть изменен.

  По какой-то аномалии две маленькие комнаты на этаже Лиз остались нетронутыми, и пока одна из них принадлежит ей. Хотя в нем едва хватило места для ее стола и двух стульев, она не собиралась жаловаться. На самом деле она сидела с опущенной головой и надеялась, что администраторы здания забыли о ней.