Разрушение прикрытия (ЛП)

  На самом деле, это была неплохая идея, подумала Лиз, хотя она считала вежливым держать это при себе. По мнению Лиз, существовала необходимая степень секретности в отношении спецслужб, их операций и людей, но также была и ненужная секретность, которая могла отрицательно сказаться на эффективности в современном мире. Но Фейн придерживался старой школы — считал, что безопаснее обо всем помалкивать, на случай, если невольно выдашь что-то важное. Он также находил перемены отвратительными, и Лиз иногда думала, что он рассматривает простое течение времени как повод для сожалений — если вы послушаете его, то с конца холодной войны британская разведка все время шла под откос.

  — Мне жаль, что ты расстроен, — мягко сказала она.

  — Становится хуже, — сказал Фейн. Он покачал головой и наконец сел. «Знаете ли вы, что они фактически назначили несколько охотников за головами, чтобы найти этого специалиста по связям с общественностью». Казалось, он выплюнул последние два слова. — Ты знаешь, что это значит, не так ли?

  'Скажите мне.'

  «Это означает, что они собираются выглянуть наружу . Это даже не обязательно будет один из нас — я имею в виду инсайдера. Они собираются рекламировать пост. Возмущение Фейна казалось совершенно искренним. «Это достаточно плохо, чтобы создать эту должность, но затем рекламировать ее и, возможно, назначить кого-то, кто никогда не ступал на Воксхолл-Кросс…» Он сделал паузу, чтобы позволить идиотизму дойти до сознания. Лиз ограничилась поднятой бровью. Фейн продолжал: — Говорю вам, я не вижу ничего, кроме надвигающейся катастрофы.

  — Я полагаю, вам придется просто игнорировать это, — сказала Лиз, желая, чтобы они перешли к делу. Время от времени они встречались для обмена информацией. Это редко было долгой встречей, но она могла быть полезной — иногда очень важной. — Может быть, это окажется не такой уж плохой идеей. Возможно, он не найдет подходящего постороннего и все-таки назначит своего.

  Но Фейн не смягчился. 'Как я могу игнорировать это? Тредвел включил меня в список кандидатов. Я сказал ему в лицо, что все это было нелепо. Он только улыбнулся и сказал, что в таком случае мой вклад будет особенно полезен».

  Лиз попыталась не засмеяться. Этот человек Тредвелл, новый «К», как его по традиции называли в честь первого главы МИ-6 капитана Камминга, звучал довольно интересно. Не то чтобы она мечтала сказать это Фейну.

  3

  Час спустя, когда все еще дымящийся Фейн исчез, в кабинет Лиз вошла Пегги Кинсолвинг. Если бы Лиз попросили назвать ее самого ценного сотрудника, Пегги возглавила бы список. Сейчас ей было около тридцати, она присоединилась к МИ-5, проведя первые два года в МИ-6. Прикомандированная в МИ-5, чтобы помочь Лиз в сложном деле, она обнаружила, что эта работа больше соответствует ее навыкам, а ее карьерные перспективы лучше связаны с оборонительной стороной разведывательного бизнеса. Бывший библиотекарь, Пегги сочетала исследовательскую точность и любовь к деталям с растущими способностями в этой области. Она стала блестящим интервьюером, превратив свой студенческий интерес к драме в профессиональный актив офицера разведки.

  Этим утром в ней было что-то другое, и Лиз потребовалось время, чтобы понять. — Где твои очки? — сказала она вдруг, когда Пегги села.

  — У меня есть контакты. Что вы думаете?'

  — Ты прекрасно выглядишь, — сказала Лиз, немного ошеломленная преображением. Та Пегги, с которой она впервые познакомилась, была неуверенной ученицей с довольно редкими волосами. В те дни Пегги носила очки в роговой оправе, которые, казалось, никогда не подходили ей по размеру. С годами Лиз пришла к пониманию, что во время расследования вид Пегги, надевающей очки на место, означал, что она что-то задумала, и это всегда радовало сердце Лиз. Но по мере того, как Пегги становилась более уверенной в себе, ее внешний вид немного менялся. Теперь она часто носила волосы, скрепленные какой-то застежкой, и вместо серо-коричневых джемперов и юбок предпочитала синие и сиреневые. Контактные линзы, казалось, завершили трансформацию, которая медленно происходила в течение многих лет, и Лиз впервые увидела, что глаза, спрятанные за очками, были довольно примечательного синего цвета.

  — Что думает Тим? — спросила Лиз.

  — О, Тим! — вздохнула Пегги. — Он даже не заметил. Если в издании Донна, которое он читает, есть опечатка, будьте уверены, он ее уловит. Но если я пройдусь по квартире в байкерской куртке, он просто спросит, когда будет готов ужин.

  Лиз рассмеялась, хотя и почувствовала, что что-то в поведении Пегги изменилось. Раньше она относилась к академической рассеянности своего партнера Тима как к шутке и нежно смеялась над его эксцентричностью. Но сейчас она звучала раздраженно.

  — Дай ему время, — успокаивающе сказала Лиз, но Пегги только пожала плечами.

  — А как он? Лиз выстояла.

  — О, с ним все в порядке, — смиренно сказала Пегги. — Но он серьезно занялся гражданскими свободами. Он считает, что сегодня это большая проблема.