Разрушитель клинка

Люк приказал что-то на айбалийском, языке слишком быстром и текучем, чтобы Дом мог понять его.

Луки ответили ему, как и одиннадцать окружающих их сердец. Бессмертный слышал биение каждого из них, все лучники продолжали стоять на месте, пульс жестоких людей оставался спокойным и размеренным. Двенадцатым был Люк. Его сердце забилось чуть быстрее.

Он сделал один шаг назад, уходя с линии огня, а затем пристально посмотрел на Дома, его бледно-зеленые глаза были широко-раскрыты.

«Он никогда раньше не видел, как умирает бессмертный, – понял Дом и вспомнил сделку с Сорасой, ценой за ее услуги должна была стать его собственная смерть. – Полагаю, настал час расплаты». Сделав еще один мужественный вдох, Древний подумал о доме.

Птицы перестали петь.

Биение двенадцати сердец было единственным слышимым звуком.

«Нет, не двенадцати».

Дом тяжело сглотнул, каждый мускул в его теле напрягся.

«Тринадцати».

Брошенный твердой рукой бронзовый кинжал поймал лучи заката и засиял, вращаясь в воздухе. Не медля ни секунды, Дом протянул руку, и его пальцы сомкнулись на черной кожаной рукояти амхарского клинка, все еще хранящего тепло ее руки. Его рука описала широкую дугу, достаточно быстро, чтобы уклониться от двух стрел, вылетевших из луков. Еще четыре пронзили воздух там, где полсекунды назад был его живот – амхара действовали слишком медленно, чтобы успеть попасть в движущегося Древнего. Еще две стрелы просвистели мимо, слишком далеко от цели. Выпустившие их лучники рухнули на землю, хватаясь за собственные перерезанные глотки. Запах крови разнесся по лесу, наполняя воздух острым железным ароматом.

Дом вздрогнул, когда последние три стрелы нашли свою цель. Одна задела его щеку, пронзив плоть до самой кости. Другая резанула бицепс, оставив еще одну жгучую рану. Третья попала бессмертному в плечо, наконечник стрелы вонзился в твердую мышцу. Он тут же вырвал ее, переломив стрелу, словно простую ветку, а затем низко зарычал во все горло. Ярость, скопившаяся за долгие годы жизни в этом мире, начала выплескиваться наружу.

Меч Люка встретился с кинжалом, раздался пронзительный скрежет металла о металл, когда Дом поднялся на ноги. Он возвышался над ухмыляющимся убийцей, его мантия была отброшена назад, как весомый символ неповиновения. Дом казался темной грозой, готовой не задумываясь пронестись по земле, сея беспощадные разрушения. Он походил на спущенного с цепи зверя.

Ухмылка Люка исчезла.

Боковым зрением Дом проследил за сердцебиением тринадцатого сердца – знакомый звук после стольких дней, проведенных рядом с ней. Он узнал ее поступь, ее дыхание, тихое ворчание, которое она издала, когда напряглась, чтобы пронестись сквозь деревья и повалить одного из убийц на землю. Двое других лежали позади нее, их кровь окрасила кинжал Сорасы Сарн. Она схлестнулась с одной из женщин амхара, блондинкой с короткими волосами, вооруженной ножами всех размеров. Они наносили друг другу удар за ударом, обученные одним и тем же движениям и приемам защиты. Женщины двигались вместе, как танцовщицы. Поразительное зрелище, но смотреть на него не было времени. Другие амхара выскочили из-за деревьев, обнажив зубы и оружие. Они обрушились на них обоих, бессмертного и изгнанницу.

Используя свою немалую силу, Дом бросился на Люка, чтобы отразить его меч. С силой ударив ногой, он сломал убийце ребра. Люк отшатнулся назад, схватился за туловище и захрипел. Очередная стрела попала Дому в бедро. Боль была топливом, подпитывающим его гнев и решимость. Вырвав стрелу, он вонзил ее в глаз Люка. Страдание амхара эхом разнеслось по лесу в леденящем кровь крике.

Не успев избавить Люка от мучений, Дом пригнулся, уклоняясь от массивного топора. Бессмертный обернулся и увидел, что над ним возвышается самый большой убийца из круга.

Нападавший снова замахнулся, на этот раз собственным мечом Дома, зажатым в левой руке. Уроженец Темуриджена, внешне похожий на Сигиллу, но почему-то вдвое больше ее. Дом схватил его за талию и повалил на землю. Двуручный меч выпал из руки убийцы, но топор остался, зажатый между ними. Бессмертный не привык, что в бою есть кто-то крупнее него, и с удивлением понял, что летит назад, приземляясь на раненое плечо. Зашипев от очередного приступа боли, Дом выпрямился и как раз вовремя схватил рукоять топора убийцы, не позволяя ему разрубить себя пополам. Нападавший лишь скривился и поднял один огромный сапог, толкая Дома в грудь.

Ахнув, бессмертный продолжал удерживать топор на расстоянии. Он тоже использовал ноги, пытаясь сбить амхара с ног. На этот раз ему удалось первым добраться до двуручного меча, и он взмахнул им, отрубая руки темурийскому убийце. Конечности упали вместе с топором, пальцы все еще продолжали сжимать рукоять.