Разрушитель клинка

Она лишь оглянулась на него через плечо, ее взгляд был подобен кинжалу.

Поморщившись, Дом последовал за ней в лагерь, на пологий утес, смотревший на северо-запад через равнины.

Наступала ночь, и горизонт на западе казался лишь полоской темно-красного.

Эндри и Чарли стояли над чайником, добавляя листья в кипящую воду, Корэйн наблюдала за ними, болтая о пустяках. Скинувшая свои кожаные доспехи Сигилла теперь сидела на камне и точила топор. Силуэт Вальтик виднелся на краю обрыва, она стояла, повернувшись лицом к ветру, косы ведьмы развевались, как ленты. После поляны, усеянной двенадцатью трупами амхара, мирный лагерь казался почти раздражающим.

– Дом и Сораса возвращаются с пустыми руками? Я в шоке… – начал Чарли, но игривая ухмылка застыла на его губах. Карие глаза беглого жреца широко раскрылись, когда он быстро оглядел Дома и Сорасу.

Даже Корэйн замолчала, ее рот открылся от удивления. Она переводила взгляд с одного на другого, пытаясь понять, что конкретно произошло. Учитывая кровь, синяки и их клинки, окрашенные в красный цвет, было нетрудно разгадать эту загадку.

Сигилла вскочила, крепко сжимая в руке свой топор.

– Что случилось? – допытывалась она, глядя на Сорасу. – Бандиты? Трекийский военный отряд? Они не должны быть так далеко на юге.

– Монстры из Веретена? – предположила Корэйн, ее голос дрожал от страха.

Эндри подошел к ним и жестом попросил их оружие, которое Сораса с радостью отдала, не произнеся при этом ни слова.

– Позвольте мне почистить его для вас, – тихо сказал он. – Присядьте, отдохните.

Даже перестав прислуживать рыцарям, Эндри Трелланд оставался оруженосцем, и все равно более наблюдательным, чем все остальные. Он взял ее кинжалы и меч, после аккуратно сложив их. Крайне спокойно Дом достал свой собственный двуручный меч и положил его к остальным. Испачканная кровью сталь являлась точным отражением красного горизонта.

Не обращая внимания на Сигиллу, Сораса вытащила свой бурдюк с водой и пошла к утесу. Продолжая двигаться, она перевернула его над головой, позволяя воде стекать по отрезанным волосам и окровавленному лицу.

Сигилла сделала шаг вперед, на ее лице было написано беспокойство, но Дом поймал ее за руку.

– Оставьте ее, – сказал он.

– Что случилось? – оскалив зубы, повторила вопрос Сигилла.

Во взгляде каждого из них, даже терпеливого, спокойного Эндри, Дом видел один и тот же вопрос. Он медлил, размышляя, как лучше поступить. Было ясно одно: обязанность объяснить, что произошло, лежала на нем. Безусловно, Сораса не хотела и не могла этого сделать. «Бандиты. Военные. Монстры. – Было легко соврать, выбрав любой из этих вариантов, но ни один не мог объяснить поведение Сорасы и пустоту в ее взгляде. – Лучший выбор – это правда, – решил он. – Во всяком случае, частичная».

– Убийцы, – сказал Дом, лишая свой голос эмоций. Он сбросил свою грязную мантию, жалея, что поблизости нет ручья. – Таристан и Эрида заплатили Гильдии Амхара за убийство Корэйн. Контракт не выполнили.

Загорелое лицо Корэйн побледнело, свет от костра заплясал на ее щеках.

– Конечно, они так и сделали, – качая головой, пробормотала она. – Полагаю, вполне справедливо, что половина мира хочет убить меня.

Сигилла вела себя более сдержанно. Судя по ее серьезному лицу, она знала, что лучше не праздновать эту победу.

– Скольких вы убили?

– Двенадцать, – ответил Дом. Воспоминания об их лицах уже бледнели в его сознании.

Застывший у костра Чарли пристально смотрел на пламя. Его грузное тело отбрасывало тень, такую же массивную, как и стена.

– Среди них был Гарион? – вымученно спросил он, все еще глядя на огонь.

«Гарион?» – Дом напряг память, пытаясь вспомнить это имя. Он перебрал в памяти все, что знал о падшем жреце, пока не вспомнил возлюбленного Чарли – амхара, как и те, кто умер сегодня.

– Я не знаю, – ответил он, что прозвучало как извинение.

Губы Чарли беззвучно шевелились, произнося молитву.

Когда Сораса наконец вернулась в круг, ее лицо было чистым, а короткие волосы зачесаны назад. Грязные, окровавленные туника и плащ были перекинуты через руку. Ее нижняя рубашка была не такой грязной, но все равно выглядела жалко, разорванная у шеи, она позволяла лучше видеть черные татуировки. Дом разглядел новую: крылатую змею, соответствующую эмблеме на нефритовой печати. Он поморщился, вспомнив отметины на ее ребрах. Все ее деяния и ошибки навсегда отпечатались на ее коже.

Сигилла промолчала, хотя Дом видел, что ей очень хотелось заговорить. Охотница за головами села к Сорасе настолько близко, насколько осмелилась, ее пальцы подрагивали. Даже Корэйн удалось обуздать свое природное любопытство.

Один Чарли не мог молчать.

Он встал над Сорасой, его руки сжались в кулаки, тело дрожало из-за переполнявших его опасений.

Но голос оставался ровным и спокойным:

– Он был там?

Когда амхара не ответила, он присел на корточки, чтобы посмотреть ей в глаза.

– Сораса, он был там?

Дом затаил дыхание, но не мог сдержать надежду. Он не знал, кто лежал на поляне, какие тела остались на корм воронам.