Разрушитель кораблей

Гвоздарь и Пима разделились и продолжили изучать судно. Пима нашла на верхней палубе еще одного получеловека. Он был привязан к штурвалу и тоже захлебнулся. Столько трупов, подумал Гвоздарь. Должно быть, хозяева клипера были полными идиотами, раз умудрились влезть в ураган. Распахнув очередную дверь, он аж присвистнул от удивления.

Стол из черного, как ночь, дерева съехал по косой палубе и уперся в борт. Везде осколки стекла, расколотые бокалы и…

– Пима! Сюда, скорее!

Пима примчалась на зов. В каюте было полно серебра – подсвечники, столовые приборы, тарелки, миски… Вот это уже настоящая удача.

– Ничего себе! – задохнулась от восторга Пима.

– Тут хватит, чтобы заплатить все наши долги. И даже самим сдавать утиль. Даже выкупить место Бапи.

– Давай же! – сказала Пима. – Надо все собрать и спрятать, пока никто не пришел. Мы богаты, Счастливчик! – Она сгребла Гвоздаря в объятия и поцеловала в левую щеку, в правую, в губы и расхохоталась при виде его смущения.

– Эй, Счастливчик! Мы богаты! Богаче Лаки Страйка!

Поддавшись ее настроению, Гвоздарь тоже рассмеялся. Они сносили серебро в быстро растущую кучу. Выбрасывали битый фарфор, осколки бокалов на тонких ножках и натыкались на все новые сокровища.

Пима пошла искать что-нибудь, куда можно сложить ценности. Вернулась с полотняным мешком, который они бы сочли хорошей добычей всего лишь пару минут назад. Продали бы его по цене пары метров медного провода и решили, что день удался. Но теперь он просто вместилище для настоящих сокровищ. Для серебра. Подносы, вилки и ножи отправлялись в мешок. Вилки такие маленькие, что Гвоздарь мог бы спрятать в ладони; ложки такие большие, что в харчевне Ченя, где кормили по сотне человек зараз, они сошли бы за половники.

– Пойду погляжу, что тут еще есть. – Гвоздарь наконец выпрямился.

Пима согласно буркнула. Гвоздарь выбрался в главный коридор, миновал салон, усыпанный сорвавшимися со стен картинами и разбитыми статуями. Целая команда легких утильщиков потратит несколько дней, чтобы снять с клипера всю медь, латунь и провода. Когда Гвоздарь и Пима разберутся с главной добычей, надо будет придумать план. Чтобы получить долю и от всего остального.

Удача и мозги. Надо быть не только везучим, но и умным.

Проблема в том, что добыча слишком велика, чтобы на нее хватило мозгов.

Обнаружив еще одну каюту, он распахнул дверь пинком. Странная каюта, полная пластмассовых кукол и отсыревших мягких игрушек. Блестящие деревянные поезда, очень похожие на настоящие, на магнитной подушке. Рваная картина на стене: клипер, может быть этот самый, видный с большой высоты. Запрокинутые лица. Художник хорош, картина очень похожа на фотографию. На мгновение Гвоздарь даже испугался, что может упасть прямо в картину и оказаться на палубе целого и невредимого клипера. Свалиться на головы всем этим щеголям, спокойно глядящим вверх.

Его замутило. Отвернувшись от картины, он осмотрел каюту. В противоположной стене еще одна дверь. Гвоздарь прополз вдоль стены, которая стала полом, и с трудом отворил.

Спальня. Везде одеяла, пледы и огромная сломанная кровать. И скрюченная девочка. Красивая. С широко открытыми черными глазами.

У Гвоздаря перехватило дыхание.

Даже мертвая, вся в синяках, придавленная кроватью и кучей других вещей, она была красива. Черные волосы закрыли лицо, словно мокрая сеть. Черные глаза спокойно смотрят в никуда. Блузка из необычной ткани, состоящей из цветных и серебряных нитей, изорвана и мокра. Совсем юная жертва, не как капитан и полулюди. Может, как Пима. Богатая девочка. С бриллиантовой сережкой в носу.

Гвоздарь позавидовал бы ей, будь она жива.

– Еще труп! – крикнул он Пиме.

– Опять получеловек? – спросила та.

Гвоздарь не ответил. Он не мог отвести глаз от девочки. Сзади послышался шум, затем появилась Пима.

– Черт, как плохо, – сказала она.

– Хорошенькая, да?

– Не знала, что ты любишь покойниц, – засмеялась Пима.

Гвоздарь скривился от отвращения:

– Если я вдруг захочу девку, на берегу полно живых.

Пима ухмыльнулась:

– Ага, только эта не съездит тебе по морде, как было с Лунной Девочкой, когда ты пытался ее поцеловать. У этой, наверное, холодные губы. Поцелуй ее, и она утащит тебя на весы Бога-Мусорщика.

– Фу!.. – поморщился Гвоздарь.

Пима слишком много времени провела с утильщиками и переняла у них довольно сомнительное чувство юмора.

– На ней золото, – заметила Пима.

Гвоздарь все смотрел в черные глаза, но Пима была права. Золото на тонкой смуглой шейке, золото на пальцах. Если золото настоящее, то оно куда дороже всего, что уже найдено.

Они поползли по обломкам к трупу. Девочку завалило мебелью. Мебель не была закреплена – неужто мажоры возомнили, что шторм не посмеет сдвинуть с места их вещи? Как будто они боги и не просто узнают погоду заранее благодаря своим приборам и спутникам, а могут приказывать ей.