Разрушитель кораблей

– Норны, какой он красивый! – выдохнула Пима.

Даже мертвый клипер выглядел хищной охотничьей птицей, изломанной и истрепанной, но сохранившей грацию и величие. Он был изящен и грозен, идеальный охотник. Каждый угол выверен, чтобы свести к минимуму сопротивление. Гвоздарь разглядывал верхнюю палубу, высокие борта, стабилизаторы, белые, сверкающие на солнце увечные паруса-крылья. Ни пятнышка грязи или ржавчины. Ни струйки вытекшего масла, хоть и разбит корпус.

Старые танкеры и сухогрузы, которые ребята ломали на берегу, не шли с ним ни в какое сравнение. Они смахивали на мертвых динозавров. Они стали бесполезны без питавшей их нефти. Превратились в огромные трухлявые скелеты, истекающие маслом и токсинами. Вонючие и вредоносные, они были построены в Эпоху Ускорения. Вредоносными они оставались и теперь, после смерти.

А вот клипер, казалось, строили ангелы. Название на носу прочесть не удалось, но Пима разобрала слово, написанное ниже.

– Он из Бостона.

– А ты почем знаешь?

– Я когда-то работала на грузовом судне из Бостона. Там это слово было повсюду, на каждой сраной двери. Я хорошо его запомнила.

– Не помню что-то.

– А, это еще до тебя было. – Она помолчала. – Вот, смотри, первая буква Б, а вот это С, изогнутая такая. Точно.

– Интересно, что с ним случилось?

– В шторм попал.

– Команда должна была знать о нем. У клиперов есть спутниковые говорилки. И большие глаза на облаках. Он не должен был налететь на скалы.

Настал черед Пиме удивляться.

– Это ты откуда взял?

– Помнишь старика Майлза?

– Он же умер.

– Умер. Какая-то зараза в легких. Но он работал коком на клипере, пока его не выгнали. Знал, как там все устроено. Рассказывал, что корпус из такого специального волокна, чтобы скользить по воде, как по маслу. И еще компьютеры, чтобы ровно двигаться. Меряют скорость ветра и течения. И он точно говорил, что узнают о погоде со спутников. Ну вот как в «Лоусон и Карлсон» заранее знали, что будет ураган.

– Может, команда решила, что сможет обогнать шторм? – предположила Пима.

Они долго смотрели на судно.

– Очень большая добыча, – сказал Гвоздарь.

– Ага. – Пима помолчала. – Помнишь, что я пару дней назад говорила? Что нужны и удача, и мозги?

– Ну да.

– Как думаешь, долго мы сможем хранить это в тайне? – Она мотнула головой в сторону берега. – От всех?

– День или два, – прикинул Гвоздарь. – Если нам всерьез повезет. А потом его найдут. Рыбацкая лодка, торговец или другие береговые крысы.

Пима нахмурилась:

– Надо заявить свои права.

– Ну да, конечно, – хмыкнул Гвоздарь, оглядывая разбитый парусник. – Мы не сможем защитить такие права. Его будут искать патрули. Корпораты. «Лоусон и Карлсон» захотят свою долю, как будто они его по-настоящему спасли.

– Да уж, спасение, – перебила его Пима. – Сам видишь, он больше никогда не выйдет в море.

Гвоздарь упрямо покачал головой:

– Не представляю, как оставить его себе.

– Пойдем к маме, – предложила Пима. – Вдруг она поможет.

– У нее своя команда. Если твоя мама станет пропадать, люди заметят. – Гвоздарь оглянулся на берег. – А если и мы завтра не выйдем на работу, нас тоже хватятся. – Он потер больное плечо. – Нам нужны помощники. Вот только ежели наймем кого поздоровее, они решат забрать клипер, едва его увидят.

Пима задумчиво пожевала губу.

– Я даже не знаю, как регистрировать такой хабар.

– Поверь, никто не даст нам его зарегистрировать.

– А как насчет Лаки Страйка? Он же знаком со всеми боссами. Может, прикроет нас от «Лоусон и Карлсон»?

– И заберет себе все. Как и любой другой.

– Он сейчас еду раздает, – напомнила Пима. – Другие так не делают. Не открывают кредит каждому, за кого могут поручиться двое друзей, с условием, что он все вернет, когда возобновится работа.

– Мы для него никто. Ему не нужна ржавая хрень, которую мы собираем.

Гвоздарь с тоской посмотрел на разбившееся судно. Такое богатство! Вот только как прибрать его к рукам?

– Глупо как-то… Мы будто еще кусок медного кабеля нашли. Даже не знаем, что там внутри. Пошли глянем, что ли.

– Ты прав. Давай посмотрим. Может, найдется что-нибудь ценное и совсем легкое, чтобы спрятать. А потом подумаем насчет остального.

– Ага. А вдруг нам положена какая-нибудь награда, если сообщим о находке?

– Награда?

– Я слышал в радиопьесе, в лапшичной Ченя. Получаешь кое-что, если помогаешь кому-то спасти имущество.

– Тогда почему не назовешь это просто долей?

– Ну, там это называлось наградой. – Он сплюнул на песок. – Идем.

Они полезли по скалам к судну. В отлив вокруг корпуса было воды по щиколотку. В лужах плескалось несколько рыб, еще несколько гнило на песке вместе с водорослями. Вблизи клипер показался еще больше. Конечно, не как ржавые глыбы Эпохи Ускорения, но все равно огромный. Пима уцепилась за край пробоины в корпусе и ловко пролезла внутрь – не зря она много лет работала на разборке. Гвоздарь забирался медленнее, хватаясь здоровой рукой.

Судно лежало на боку, так что по нему нужно было ползать, почти как по воздуховодам. Вот уж сюрприз: привычное занятие там, где все должно быть иначе. Гвоздарь оглядывался. Блеск металла, клочья ткани и другой мусор, вонь тухлой рыбы.