Разрушитель миров

– Я так и подозревала, – тихо проговорила Корэйн, хотя Сораса понимала, что бессмертный все равно услышит их разговор. Она лишь жалела, что он не может услышать все ругательства, которыми она осыпала его в своих мыслях. – Дом не знал об этом, когда нашел тебя в Билскосе. Когда нанял тебя, чтобы ты помогла ему меня отыскать.

– Просто я оказалась первой убийцей-амхара, которая попалась ему под руку. Выследить меня было легче, чем кого-то другого, потому что я уже не находилась под защитой Гильдии.

Она окинула взглядом поляну, окруженную густым лесом. Они почти дошли до границы, которая, в отличие от долины, уступала натиску деревьев. Сораса зашагала по направлению к опушке и Корэйн последовала за ней без возражений.

– Он не знает, что такое деньги, да и, честно говоря, вообще плохо представляет, как устроен мир. Разумеется, я согласилась на этот контракт, пусть Гильдия и лишила меня этого права.

Корэйн прищурилась, и Сораса мысленно приготовилась услышать неизбежный вопрос. Тот самый, на букву «п». Разумеется, Корэйн захочет узнать, по какой причине на ее плоти выбили эту злосчастную надпись.

Но девчонка задала совсем другой вопрос.

– На что ты собираешься потратить эти деньги?

– А на что люди обычно тратят деньги?

– Большинство – на то, чтобы постареть и потолстеть в комфорте.

Взгляд Корэйн задержался на пальцах убийцы – искривленных, со шрамами, видневшимися из-под контуров татуировки, и с мозолями от лука и меча.

– Мне кажется, что ты хочешь чего-то другого, – добавила девчонка.

Сорасе не нравилось, когда ее рассматривают. Убийца искривила губы в такой тонкой усмешке, что ей, словно лезвием, можно было резать плоть.

– Тебе кажется, что раз ты продавала контрабандную сталь и чертила торговые маршруты для корабля, на котором ни разу не плавала, то теперь ты достаточно проницательна, чтобы иметь хоть какое-то представление о том, чего я хочу?

– Я выросла с матерью, у которой больше денег, чем ей может когда-нибудь понадобиться. С той, которая всегда говорила, что любит свою дочь, и все же ни разу не отказалась выйти в море в поисках риска и наживы. Так что, да, я думаю, все это дает мне некоторое представление о твоих желаниях, – холодно произнесла Корэйн, сложив руки на груди. – Я знаю, что он предложил тебе нечто большее, чем просто деньги. Что-то более ценное, чем все золото, хранящееся в сокровищницах Айоны. Я только не могла догадаться, что именно.

До этого самого момента.

– Что ж, Корэйн ан-Амарат. Порази мое воображение и скажи, о чем, как тебе кажется, ты догадалась, – прошипела Сораса. Она ощущала себя путником, который столкнулся один на один с горным львом и теперь расставляет руки в стороны, пытаясь таким образом отпугнуть зверя. Это было странное чувство, учитывая, что она разговаривала с юной девчонкой, пусть даже с такой сообразительной и ясноглазой, как Корэйн.

– Ты хочешь вернуться в Гильдию, но с помощью денег это невозможно, а иначе ты бы уже этого добилась.

Сораса ни разу в жизни не видела Мелизу ан-Амарат, Кошмарную Мэл, капитана «Бурерожденной», яростную и безжалостную хозяйку Долгого моря. Если судить по лицу Таристана, внешне Корэйн пошла вовсе не в мать. Но в девушке сквозили другие материнские черты: не терпящий возражений тон, стальная воля, упрямое и непреклонное преследование цели. Для Мелизы все это означало охоту за сокровищами, наживой и прибылью. Корэйн же стремилась к тому, чтобы отыскать правду. Она мчалась за истиной, словно неутомимая гончая.

– Убийцы любят золото, – настойчиво продолжила Корэйн, и ее взгляд затуманился. Она словно вглядывалась в нечто, представшее пред ее мысленным взором. – Но еще больше они любят кровь. Убийцы-амхара известны прежде всего своей искусностью. А что может считаться высшим проявлением искусности, если не убийство Древнего?

«Я попросила у него золото, и он заплатил мне его. Я установила более высокую цену, чем кто-либо до меня. Я попросила, чтобы он бросил к моим ногам все богатства Айоны – сокровища бессмертной королевы. Он пообещал мне их, не задумываясь.

А когда я потребовала его жизнь – возможность своей рукой перерезать ему горло в том месте, которое выберу я сама, в присутствии того, кого я назову… он, не колеблясь, пообещал мне и это тоже».

Отпираться не было смысла. Корэйн все равно распознает ложь. Она не станет больше ни о чем спрашивать, но в этом уже не будет нужды. «Да и какая разница? Я обходилась еще хуже и с лучшими жителями этого мира. И за гораздо меньшую плату».

«Жизнь одного бессмертного идиота стоит билета в Гильдию. Это цена, которую я с радостью заплачу».

– Если ты беспокоишься за громадную голову Домакриана, то напрасно.

Зеркальный залив находился всего в нескольких милях к югу. Со стороны леса до них долетал прохладный ветерок, от которого пахло дождем, проливавшимся на землю где-то далеко от них. Сораса жадно вдохнула свежий воздух. Запах дождя до сих пор казался ей чем-то новым и непривычным.

– У нас впереди еще долгая дорога.

Корэйн тяжело сглотнула. В ее глазах отражались звезды.

– А что случится, когда мы доберемся до цели?