Разрушитель миров

Корэйн не сдвинулась с места, крепче обхватив деревянную перекладину. Пусть ее прогоняли прочь, подчиняться она не собиралась.

– Мне не нравится, как он на меня смотрит, – пробормотала девушка. – Он видит во мне отца. Видит его смерть. Видит поражение, которое они потерпели.

Корэйн ощутила, как ее плечи сгибаются под грузом гибели человека, которого она никогда не знала.

Сораса перевела взгляд на небо. Если Корэйн и была в чем-то уверена, так это в том, что убийца ненавидела бессмертного.

– Видимо, Древние не привыкли к подобным вещам, Веретено их подери.

– А еще мне кажется, что он видит во мне моего дядю, – добавила Корэйн, с трудом выдавливая слова и надеясь с их помощью сбросить с себя чувство вины. К ее щекам подступил жар. – Я не знала, что так на них похожа.

Убийца ничего не ответила и лишь смерила взглядом. Она пытается увидеть во мне павшего принца или чудовище, жаждущее прийти к власти.

– Мне нигде нет места, – тихо добавила Корэйн.

К ее удивлению, Сораса криво улыбнулась.

– Таких людей, как ты, очень много, – произнесла она. – И «нигде» – это своего рода тоже кое-где.

– Звучит глупо.

– Если тебе нигде нет места, возможно, это значит, что наше место – рядом друг с другом? Раз нам больше некуда идти? – предположила Сораса, и в ее медных глазах затанцевало отражение реки.

Несмотря на неприятно тянущее ощущение в животе, Корэйн тоже улыбнулась.

– Возможно, – эхом отозвалась она.

– Я не помню своих родителей, – продолжила Сораса. – Знаю только, откуда они родом. Но я не могу ни назвать их имен, ни сказать, кем они были и живы ли они сейчас.

Она говорила спокойно, и в ее голосе не слышалось ни эмоций, ни привязанности. Она даже не делилась тайной, а просто пересказывала обыденный факт.

Корэйн склонила голову. Ей вдруг показалось, что она превратилась в ключ, вставленный в замок. Достаточно было одного поворота, чтобы раскрылась дверь в сердце Сорасы, в жизнь убийц-амхара и их обычаи.

– Гильдия заменила тебе семью? – спросила она, пододвигаясь ближе.

Сораса изогнула губу в жестокой ухмылке и пробормотала что-то на айбалийском, но так быстро и яростно, что Корэйн не успела ничего понять.

– Нет, – прорычала она на четком, словно клинок, всеобщем.

Ключ разлетелся на части.

Они молчали, пока корабль не пришел в движение и яркие воды Имперы не понесли их прочь из города. Перед ними проплыли стены и окраины Леккоры, сменившиеся возделанными землями, а затем – лесом и неровными холмами. На берегу реки ютилось несколько небольших городков с сонными улочками и глиняной черепицей на крышах. Корэйн жадно вглядывалась в каждый новый изгиб суши. Сораса никуда не уходила, но не скрывала того, что любопытство девушки ее раздражает.

Другие путешественники собрались на палубе небольшими группами. Большую их часть составляли купцы, но было среди них и несколько сискарийских курьеров в ливреях герцогских цветов, а также цирковая труппа, состоявшая из крайне посредственных жонглеров. Все они вышли на палубу, не желая оставаться в трюме, где располагались ряды гребных скамеек, от которых исходила страшная вонь. Корэйн подумала о Доме, сидевшем в крошечном помещении, согнувшись в три погибели, упираясь плечами в стены и страдая от неприятных запахов.

Пока корабль несся по направлению к открытому морю, попутчики не обращали на нее никакого внимания. Но Сораса внимательно за ними наблюдала, оценивая их, словно призовых свиней. Корэйн то и дело поглядывала на нее, пытаясь разглядеть что-нибудь в ее лице, но каждый раз терпела неудачу.

Когда начали сгущаться сумерки, Сораса выпрямилась и отошла от перил, вперив взгляд в одну из путешественниц.

С другого конца палубы к ним приближалась пожилая женщина. Она шла неровными шагами в такт покачиванию корабля. Ее серые волосы были собраны в безумную прическу: кое-где заплетены в косы, а кое-где украшены перьями, пожелтевшими костями и сушеной лавандой. Она улыбалась, обнажая щербинки между зубами. Остановившись перед ними, она протянула им корзину и затараторила что-то на джидийском. Корэйн поняла лишь несколько слов, но этого было достаточно.

«Pyrta gaeres. Khyrma. Velja».

«Красивые девушки. Амулеты. Желания».

Она оказалась торговкой, продававшей пустые обещания – ненужный мусор, который она называла оберегами и талисманами. Гладкий речной камешек, какие-то бесполезные травы, перевязанные человеческим волосом. Чепуха.

– Jys kiva, – ответила Корэйн на родном языке женщины, с трудом выговаривая чужеземные слова. Но все же их смысл был понятен. – Ничего не нужно.

Однако старушка продолжала идти к ним, как ни в чем не бывало. Возраст сделал ее пальцы настолько шишковатыми, что они напоминали сломленные ветви.

– Мне денег не надо, – проговорила она, переходя на верховный. – Подарку льдов любая будет рада.

Содержимое корзинки бряцало и гремело.

Сораса встала между женщиной и Корэйн, словно старшая сестра, защищавшая ребенка от мошенницы.