Разрушитель миров

Когда в замке повернулся ключ, к горлу Корэйн подступила тошнота. Дверь распахнулась, и на пороге появился молодой человек. Тошнота усилилась.

Он оказался высоким и мускулистым, но все же очень юным, только привыкающим к своему телу. Его гладкая, словно отполированный янтарь, кожа отдавала теплым свечением. Черные волосы были коротко подстрижены для удобства, а на подбородке виднелась тень щетины – первые попытки мальчика отрастить бороду. Это не мог быть никто иной, кроме оруженосца Эндри Трелланда, выжившего во время сражения у храма, в котором пало столько великих воинов. Корэйн почему-то представляла его взрослым рыцарем, таким же, как и остальные. «Но он едва ли старше меня. Ему не больше семнадцати лет». Взглянув на него в первый раз, она заметила доброту, сквозившую в его чертах. Но, присмотревшись получше, она заметила, что за его мягким выражением лица скрывается боль – та же самая, что терзала Дома. На душе мальчика оставалась рваная рана, которая могла не затянуться никогда.

– Да? – произнес он. Его голос звучал ниже, чем она ожидала. Трелланд прижимал дверь к плечу, заслоняя собой комнату, и за его спиной можно было разглядеть лишь мерцающий свет камина. Эндри выжидательно смотрел на Корэйн, полностью сосредоточившись на ней одной.

– Вы – Эндри Трелланд, – мягко произнесла Корэйн, забыв о том, что притворялась служанкой.

Губы Эндри дрогнули от изумления.

– Это действительно я. А вы во дворце новенькая, – добавил он, окинув ее сочувственным взглядом и остановившись на ее грязных руках. – Вас наняли кухаркой?

– Не совсем.

– Оруженосец Трелланд, – прогремел Дом, становясь за спиной Корэйн и глядя на Эндри поверх ее головы.

Дружелюбное выражение исчезло с лица Эндри, словно слова, стертые с грифельной доски. Он округлил глаза и всем весом прислонился к двери, будто опасаясь, что у него подкосятся ноги.

– Милорд Домакриан, – выдохнул Эндри. Он обвел взглядом шрамы на лице Древнего, всматриваясь в израненную плоть. – Вы живы.

Дом положил руку на дверь и, настежь распахнув ее, нахмурился.

– Пока еще да.

«Меня зовут Корэйн ан-Амарат. Моя мать – Мелиза ан-Амарат, капитан «Бурерожденной», гроза Долгого моря. Моим отцом был Кортаэль из Древнего Кора. А это его меч».

На коленях Эндри лежал заключенный в ножны Веретенный клинок. Корэйн не могла оторвать от меча глаз, пока Дом и оруженосец делились историями о том, что произошло с каждым из них после битвы у храма. Если зрение ее не подводило, темные кожаные ножны кипятили и смазывали несколько раз. Они казались старинными и очень прочными – но не настолько старинными, как лежавший в них меч. От него исходили холод и невероятная сила, которую Корэйн едва ощущала и с трудом могла описать. Эндри еще не обнажал клинок, и она не могла его представить. Она не знала, запеклась ли на нем кровь ее дяди, который должен был умереть, но выжил. Или, быть может, ее отца, чья жизнь красным потоком излилась из тела, обагрив ему руки. По крайней мере рукоять оставалась чиста, равно как и гарда, украшенная блестящими камнями. Они отражали пламя, горевшее в камине, переливаясь багровым и пурпурным, словно закат или рассвет. Рукоять была обернута в черную кожу, истертую чужой ладонью. На вершине не виднелось украшений, кроме гравировки в форме звезды или солнца со множеством лучей. То был символ Древнего Кора, давно утраченный свет. Его нанесли в ином мире, вложив в клинок силу, которую Корэйн была неспособна понять.

– Он ваш, – медленно проговорил Эндри. Она подняла глаза и поняла, что оруженосец и Древний успели закончить разговор, и теперь юноша пристально на нее смотрит. Ни секунды не колеблясь, он поднял меч и протянул его Корэйн. Дом проследил за клинком взглядом.

Корэйн, сидевшая на стуле возле камина, округлила глаза и подалась назад. В покоях Трелландов было немного душно, и она чувствовала, что начинает потеть. Теперь же у нее еще и перехватило дыхание.

Валери Трелланд слегка наклонилась вперед.

– Похоже, он тебе понадобится, моя дорогая, – проговорила она спокойным, размеренным тоном.

Служанки были правы: Валери явно боролась с болезнью. Недуг как будто бы выпил из ее кожи все тепло, оставив тело женщины слабым и хрупким. И тем не менее она держала спину прямо и смотрела на них ясными зелеными глазами. Она оставалась бесстрашной.

– Хорошо, – выдавила Корэйн, протягивая руки вперед.

Меч – искусно выкованный и хорошо сохранившийся – оказался легче, чем она предполагала. «Я никогда раньше не держала в руках меча, – рассеянно думала она. – Пиратский длинный нож и топор не в счет. Это меч героя. – Она прищурилась. – Павшего героя».