Разум в тумане войны. Наука и технологии на полях сражений

Что это была за работа? Бичер давно интересовался шоком, но к лабораторным исследованиям методов его лечения приступил в Гарварде лишь в начале 1940-х годов. До прибытия в Анцио он два года добивался разрешения проводить исследование на поле боя. Бичер раньше коллег осознал ценность раненых в современной битве солдат. Поначалу он просто просил отправить его в Европу, где мог быть полезным, но позднее остановился на проблеме анестезии и шока и в своих обращениях стал отмечать, что ее исследование велось в основном на животных. Он не критиковал этот подход, а говорил, «что многие проблемы анестезии и шока можно решить, только работая с людьми там, где имеется изобилие материала, а именно, на одном из действующих фронтов. В гражданской практике так мало людей оперируется в шоковом состоянии, что ее нельзя считать адекватным испытательным полигоном»[242]. Поле боя обеспечивает избыток испытуемых, недоступный в гражданской жизни. Держать его в Йеле – значит терять возможность важного исследования.

Бичер характеризовал это как «возможность для одного, если не для многих поколений», которая «утекает сквозь пальцы». То, что хороший специалист сможет узнать на поле боя, будет очень ценным «не только для военных, но и для гражданской практики в течение многих лет». О своем желании поступить на службу в армию он заявил в обращении к председателю Комитета по медицинским исследованиям OSRD и потребовал отправки на фронт с целью биомедицинского исследования шока и анестезии[243].

Летом 1943 года желание Бичера исполнилось. Он был призван в сухопутные силы США в звании майора и направлен в Северную Африку в качестве консультанта по реанимации и анестезии. Он провел в общей сложности 25 месяцев на действительной военной службе в Африке, Италии и Франции и проделал наиболее важную работу в Италии в составе Комиссии по изучению тяжелораненых.

Комиссия (состоящая из шести хирургов, одного провизора, двух медсестер и 10 канцелярских работников, а также водителей и техников) имела мобильную лабораторию и семь палаток. Она колесила по Италии, стараясь попасть в места жестоких боев или «максимально активных боевых действий», и в общей сложности отобрала для исследования 186 тяжелораненых, 65 из которых умерли. Смертность составила 35 %, примерно вдвое выше средней для полевого госпиталя. Однако комиссии передавали только самых тяжелых, безнадежных, нетранспортабельных пациентов, независимо от того, как они получили ранения (в бою или же вследствие автомобильной или другой аварии). Группа Бичера искала раны, которые мыслились как абстрактные или нейтральные по своей природе. Ее интересовал не исторический или военный аспект, а физиологическая реакция на кровопотерю. Группа Бичера обнаружила «множество подходящих клинических случаев, так что лаборатория нередко с трудом справлялась с материалом»[244].

Большинство попадавших к Бичеру людей были американцами, раненными в боевых действиях пулями, осколками снарядов, гранат, мин или травмированными в результате обрушения зданий. Двое пострадали в автомобильных авариях, один при крушении самолета, еще один при возгорании палатки и трое были случайно подстрелены или ранены холодным оружием. Шестеро были гражданскими лицами, раненными во время боя, еще 13 человек – ранеными немецкими военнопленными. Разнообразие раненых и причин ранений свидетельствует о возможностях, создаваемых современной войной. Проект Бичера опирался на косвенные данные, случайную выборку возможностей получения нового знания, возникающих в результате нанесения войной урона людям и окружающей среде.

Самым необычным решением Бичера в ходе этого полевого исследования было выяснение у тяжелораненых, испытывают ли они боль. В общей сложности в течение двух лет он опросил 225 человек, получивших тяжелые ранения на фронте в Анцио, Венафро и Кассино, и еще нескольких из южной Франции. Из них он выбрал 50 человек с обширным повреждением периферических мягких тканей и угрожающими жизни ранами. Он исключил людей с тяжелыми повреждениями головы, потому что ему требовались испытуемые с сохранными когнитивными способностями. Каждого Бичер спрашивал: «Вам сейчас больно?» Поразительно, но 32 % опрошенных ответили, что вообще не чувствуют боли. Около 24 % сказали, что у них очень сильная боль. Это были солдаты с угрожающими жизни ранениями, но большинство из них не испытывали сильной боли[245]. Интервью заставили Бичера заинтересоваться эффектом плацебо и ролью психических состояний в медицине[246].

Бичеру, безусловно, было бы приятно узнать, что его деятельность на итальянском фронте стала моделью для дальнейших полевых исследований раненых солдат во время войны в Корее.