Читаем Разведчик в Вечном городе. Операции КГБ в Италии полностью

Забегая вперед, скажу, что в Москве мне довелось связаться с уцелевшим подводником лодки Щ-211 — капитаном второго ранга в отставке Григорием Ефимовичем Рядовым, который рассказал, что павшие смертью храбрых болгарские товарищи прошли очень серьезную и большую школу борьбы. И лишь когда им стала угрожать смертельная опасность от преследования болгарской охранки, они перебрались в Советский Союз. Многие из них проявили чудеса героизма на баррикадах республиканской Испании. После нападения гитлеровской Германии на Советский Союз эти замечательные люди добровольно вызвались уйти на фронт, чтобы помочь своим советским братьям отстоять Родину, разгромить ненавистного врага. И вот тогда было принято решение направить их для активного участия в движении Сопротивления на болгарской земле. Так начался рейс подлодки Щ-211 с группой Цвятко Радойнова, которая взяла курс на Болгарию и всплыла южнее устья реки Камчия…

…Ее обнаружили на тридцатидвухметровой глубине рыбаки с болгарского траулера «Алка» в каких-нибудь 15 милях от берега в районе Бяла. Спустившиеся на эту глубину смельчаки были поражены увиденным: то, что прежде принималось рыбаками траулеров за коварную подводную скалу, на которой рвались самые прочные сети, оказалось… боевой рубкой затонувшей подводной лодки. Спустя несколько дней, когда на место происшествия прибыли советские и болгарские спасатели, стало ясно, что на морском дне покоится подводная лодка Щ-204, входившая, как и Щ- 211, в 1-ю бригаду подлодок Черноморского флота. Под разными номерами бороздили морские дали и выполняли сложнейшие боевые задания в годы войны эти лодки. Подводники прозвали их «щуками». Во фронтовых сложнейших условиях, отчаянных схватках с гитлеровскими фашистами по-разному сложились судьбы неутомимых «щук» и их экипажей. До самых последних дней море сурово хранило тайну исчезновения и Щ-204.

Из биографии Щ-204. Подлодка вступила в строй в 1935 году. На третий день войны вышла с базы с задачей разведки и уничтожения транспортов и боевых кораблей фашистов. Выполнив задачу, благополучно вернулась на базу 8 июля. Через две недели Щ-204 снова вышла в море для несения дозорной службы в район Мангалия — Тузла. В третьей декаде ноября 1941 года Щ-204 с тем же заданием вышла из Туапсе в район Варна — Бургас под командованием капитан-лейтенанта Ивана Гриценко. 5 декабря экипажу было приказано оказать немедленную помощь подорвавшейся на мине Щ-205. С задания «щука» не вернулась… В начале весны 1942 года Щ-204 была официально исключена из списков Черноморского флота.

Из биографии Ивана Гриценко. Капитан-лейтенант Иван Гриценко родился в Ставропольском крае. В 1925 году он ушел добровольцем в Красную армию. Радостное событие произошло для молодого человека в 1931 году, когда его приняли в партию большевиков. Верность военному долгу, превосходная подготовка, мужество, патриотизм — так написано во всех аттестациях Ивана Гриценко, которому командование доверило Щ-204. На ее борту было сорок два члена экипажа, находились и «пассажиры» — боевые разведчики.

Из документации, обнаруженной на борту Щ-204. В операции по исследованию затонувшей «щуки» принимали участие советские и болгарские водолазы. Моряки прежде всего обратили внимание на огромное число пробоин на бортах лодки. Создавалось впечатление, что тело «щуки» прошили из какого-то фантастического пулемета. Капитан-лейтенант Виктор Дон — смелый и опытный советский подводник — первым проник в центральный пост. На спасательное судно были подняты изъеденные водой обрывки штурманской кальки. Однако на ней можно было разобрать карандашный набросок боевого курса «щуки» на 21 ноября 1941 года; в журнале гидрометеонаблюдений запись на 6 декабря гласит: «Курс — 90 градусов, скорость — 5,5 узлов, ветер — северо-западный, 1 балл, море — штиль, видимость — 1 миля».

Судя по всему, экипаж лодки до последней минуты нес боевую вахту. Там, куда с огромным трудом и риском для жизни удалось проникнуть водолазам, помимо документов найдены останки семи советских моряков, истлевшие форменки, обувь, дыхательные аппараты с кислородными баллонами, до которых так и не дотронулись погибшие, индивидуальные спасательные средства. Корабельные часы, снятые с лодки, безмолвно свидетельствуют навечно остановившийся для героического экипажа бег времени: 20 часов 45 минут.

Из документов Центрального военно-морского архива. Сигнальщики — старшина 2-й статьи Е. Дмитриев и старший матрос И. Кислый — в ходе одной из операций Щ-204 обнаружили гальваноударную мину. Ее уничтожил точным попаданием артиллерист В. Косьяков. Безупречно нес службу на флоте торпедист Щ-204 главный старшина А. Шульга…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное