Разведка и другие тайные службы древнего Рима и его противников

А когда Полибий, удивлённо спросил его, что он хотел сказать этими словами, Сципион, «не таясь сознался, что имеет в виду свою родину, за которую он боялся, смотря на изменчивость человеческой судьбы» [Appian «В. Punic.», 132], не зная ещё, насколько пророческими окажутся его слова.

Так был взят Карфаген.

Смогли бы римляне взять этот город, не пойди они на дипломатическую хитрость? Да, скорее всего, смогли бы: к тому времени Римское государство было намного сильнее Карфагена. Но, судя по выданным и конфискованным благодаря обманным уловкам запасам оружия, Карфаген готовился к реваншу и, если бы римляне не прибегли к хитрости, последняя война с Карфагеном была бы для них более тяжёлой.

5. Римская дипломатия в борьбе за Нумидию Роль дипломатии в Югуртинской войне

Нумидийцы, населявшие в древности восточную часть современного Алжира и юго-западную часть современного Туниса, вплоть до конца III в. н. э. жили под властью нескольких царьков, находившихся в зависимости от Карфагена. Но в конце второй Пунической войны все нумидийские земли были объединены под властью царя Масиниссы, вовремя перешедшего на сторону римлян. Именно нумидийская конница во многом обеспечила победу римлян в их последнем сражении с Ганнибалом. В награду римляне не только признали Масиниссу единственным царём всей Нумидии, но и передали ему часть южных владений Карфагена. Они же поощряли Масиниссу к нападениям на оставшиеся у карфагенян земли, а затем использовали попытку карфагенян дать отпор нумидийцам как предлог для начала третьей Пунической войны.

Некоторое время союз Рима и Нумидии был взаимовыгодным, хотя Рим в этом союзе явно доминировал, однако постепенно интересы Нумидии и Рима расходились. Первые трения начались уже тогда, когда, начиная третью Пуническую войну, римляне не сочли нужным посоветоваться прежде с Масиниссой. В отношениях между Нумидийским царством и Римом наступило определённое охлаждение, тем не менее Масинисса поддержал римлян в этой войне, до конца своих дней оставаясь их верным союзником. Дружественную политику по отношению к Риму проводил и сын Масиниссы, Миципса. Но в отличие от отца, прожившего очень долгую жизнь и правившего Нумидией более 55 лет, Миципса обладал не столь отменным здоровьем. Болезни стали донимать его до того, как его сыновья успели повзрослеть. А к этой его проблеме добавилась и ещё одна — для многих нумидийцев гораздо лучшим наследником престола, чем сыновья Миципсы, представлялся Югурта, сын умершего брата Миципсы, Мастанабала.

Несмотря на то, что мать Югурты была всего лишь наложницей, Югурта был прекрасным наездником и великолепным охотником, да и в воинском мастерстве ему не было равных. Как пишет Саллюстий Крисп, «Миципса вначале этому радовался, полагая, что доблесть Югурты прославит его царствование; однако поняв, что при его преклонных летах и при молодости его сыновей юноша приобретает всё большее влияние, он, весьма обеспокоенный этим, над многим стал задумываться. Его страшила человеческая натура, жадная до власти и неудержимая в исполнении своих желаний; кроме того, возраст его и его сыновей, позволяющий даже скромному человеку в надежде на добычу встать на превратный путь; наконец, разгоревшаяся в нумидийцах преданность Югур-те, которая, устрани он предательски такого мужа, могла бы, как он опасался, привести к мятежу или войне» [Sallustius «В. Jugurt», 6, 2–3].