Разведка и шпионаж. Вехи тайной войны

А дело было так. Когда решался вопрос об избрании Президента Беларуси, меня вызвал Черномырдин и попросил съездить и поговорить с Кебичем. Мол, Кебич поддаёт много, говорит много, но он является главным конкурентом Лукашенко. А Лукашенко, со своей стороны, задействовал весь аппарат, чтобы скомпрометировать Кебича. Я приезжаю в Минск, прошу ребят, чтобы сняли столик где-нибудь за городом, чтобы не было прослушки, и поехали туда: Кебич, его зам, я и еще один парень. Я говорю Кебичу: “Вячеслав, ты не соображаешь, что проигрываешь? Ты должен изменить свою линию поведения. Ты не дорабатываешь, тебе нужно совсем по-другому выстроить свою тактику”. — “Валера, брось, давай выпьем. Ты там в Москве, здесь обстановку не знаешь”. — “Вячеслав, ты проигрываешь выборы! Меня специально прислали сюда, чтобы я с тобой поговорил”. Выборы заканчиваются, он мне звонит. Я приезжаю к нему домой, вхожу — и сразу понимаю, что квартира напичкана спецтехникой. Тогда я говорю: “Поехали на дачу”. Приезжаем на дачу. Только стали с ним разговаривать, как через пять минут приходит сосед. Я понял, что нужно уносить ноги. Там были явно завербованные люди, которые работали против Кебича. Но оказалось, что это было только начало. После этого за мной началась настоящая охота.

Я знал, что в Минске в гостинице мне останавливаться нельзя. Меня там накроют. Пришлось ехать за город в правительственную резиденцию. Зашёл в свою комнату, потом спускаюсь вниз — а там кругом антилукашенковская литература. Я чувствую, что-то здесь не так. Зачем они меня сюда привезли — а если это провокация? Я стал собираться, а в это время звонит Козырицкий из аппарата министра МВД и говорит: “Валера, уходи. За тобой поехали”. Я выхожу, а там всего одна дорога, которая ведет к КПП. Во дворе малинник — и я прыгаю прямо туда. Минут через пятнадцать они приезжают, переворачивают дом вверх дном. Слышу, говорят: “Нет никого, поехали”. Садятся в машину и уезжают. Я перелез через забор, ушёл в лес, за лесом вышел на дорогу и приехал к двоюродному брату. Переночевал у него и на машине уехал в направлении Смоленска в сторону границы с Россией. За два километра до границы я вышел, прошёл через лес, добрался до железнодорожной станции, купил билет на поезд и приехал в Москву. Прихожу к Черномырдину и говорю: “Виктор Степанович, так и так”. Он вначале очень тепло ко мне относился. А потом вдруг как отрезало. Ну и я не стал ему больше звонить».

После создания российской контрразведки — сначала ФСК под руководством Николая Михайловича Голушко, затем ФСБ, первым директором которого стал Сергей Вадимович Степашин, Валерий Иванович Красновский стал начальником соответствующего своей предыдущей работе управления. В этом управлении была сосредоточена вся работа по контрразведывательному обслуживанию боевого железнодорожного ракетного комплекса (БЖРК) — самого грозного оружия, созданного в Советском Союзе и стоявшего на боевом дежурстве в России. Оно было настоящим кошмаром для американцев, и они прикладывали максимум усилий, чтобы проникнуть в его секреты. Они так и называли его — «поезд-призрак».

В 1983 году американская администрация Рейгана развязала беспрецедентную кампанию давления на Советский Союз. Как рассказал знаменитый восточногерманский разведчик Райнер Рупп (оперативный псевдоним Топаз), который занимал высокую должность в штаб-квартире НАТО в Брюсселе, на всех границах, контролируемых НАТО, началось некое бурление. Войска пришли в движение. Дороги, словно намеренно, забила военная техника. Американские самолёты появлялись на самых северных окраинах Советского Союза. Турецкая граница кишела диверсантами. Всё это делалось единым скоординированным усилием, узлы затягивались всё туже. В печати поднялась бешеная русофобская кампания. С помощью учений «Опытный лучник» Советскому Союзу стремились внушить, что силы альянса готовы нанести ядерный удар без всякого предупреждения.

В Брюсселе создали две группы: постоянной разведки и постоянных оперативных действий. Обе возглавил Райнер Рупп. Перед этими группами ставилась задача быть в курсе передвижения всех войск Варшавского Договора, местонахождения советских подводных лодок и пусковых ракетных комплексов. Информация, поставляемая натовской разведкой, постоянно взвешивалась и оценивалась. Разведчики и военные действовали в полном контакте.