Разведывательная служба Третьего рейха. Секретные операции нацистской внешней разведки

«Вы были правы, фюрер не смог удовлетворительно справиться с военной и политической проблемой Великобритании. Сейчас он полагает — так как наступление наших военно-воздушных сил закончилось более или менее полным провалом, — что Великобритания с помощью Америки может получить возможность ускорить свое перевооружение. По этой причине фюрер ускоряет строительство нашего флота подводных лодок. Его цель — сделать наш подводный род войск настолько сильным, что американцы передумают активно вступать в войну, потому что он понимает, насколько опасно тесное сотрудничество США с Великобританией.

Однако он рассчитывает, что, хотя Франко и отказался оказывать нам активную поддержку, мы полностью доминируем в Европе, и можно исключить по крайней мере на полтора года любую попытку западных союзников начать решительные военные действия путем вторжения. И чрезвычайно важно, чтобы мы использовали этот период. И фюреру кажется, что сейчас мы можем напасть на Россию без риска оказаться втянутыми в войну на два фронта. Но если мы как следует не используем это время, то тогда придется учитывать вторжение с запада как неизбежный факт, а тем временем Россия станет настолько сильной, что мы не сможем защитить себя, если она нападет на нас. Россия ведет настолько колоссальные приготовления, что в любой момент Сталин сможет воспользоваться возможной занятостью наших войск или в Африке, или на Западе. А это означает, что он будет иметь возможность опередить любые будущие действия, которые мы можем планировать против него. Так что время для начала решительных действий — сейчас.

Фюрер убежден, что общая мощь вермахта настолько огромна, что сможет выиграть битву с Россией, и Россия может быть завоевана за то время, которое у нас сейчас есть. Но Германии придется рассчитывать только на свои собственные ресурсы, потому что фюрер убежден, что британцы со своими душонками мелких лавочников не обладают достаточно широким видением, чтобы заметить опасность, исходящую от России. Требования России к Финляндии, Болгарии и Румынии, а также ее последние политические интриги в Югославии показывают, что русские вскоре будут готовы довести их до критической точки. Иными словами, Сталин вскоре будет готов сразиться с нами.

Для всех тех, кто надеется сохранить новую Европу, конфликт с Советским Союзом неизбежен; он случится рано или поздно. Поэтому лучше предотвратить эту опасность сейчас, пока мы еще можем положиться на свою собственную силу. Генеральный штаб полон уверенности. По их мнению, мы будем наносить удар по противнику, в то время как он еще будет готовиться к боевым действиям. Элемент неожиданности будет настолько велик, что война должна завершиться победой самое позднее к Рождеству 1941 г.

Фюрер прекрасно сознает важность и значимость этого решения, и именно поэтому он не хочет, чтобы хотя бы малейшая составная часть нашей силы бездействовала. Фактически он не только позволил, но и настоял на том, чтобы были использованы все боевые подразделения службы безопасности и гражданской полиции. Эти подразделения будут приписаны к командованию армии. Они будут использованы главным образом во вспомогательных областях, но и на фронте тоже. Фюрер желает этого, потому что хочет, чтобы контрразведка и служба безопасности (СД) были использованы для защиты нас от подрывной и шпионской деятельности, а также охраны важных персон и архивов — фактически для обеспечения безопасности тыла. Он думает, в частности, о так называемых Rollbahnen (специально построенные автомобильные дороги для тяжелых транспортных средств дальнего следования — колонн снабжения, движущихся по огромным, слабонаселенным русским равнинам). Предполагается, что боевые действия будут развиваться довольно быстро благодаря большому количеству моторизованных подразделений. Это значит, что боевые подразделения службы безопасности тоже должны быть моторизованы, чтобы вести активные действия не только в зонах боев, но и в оперативных зонах. Все это подробно обсуждалось с фюрером, и он лично отдал приказы для осуществления этих планов. Это необычная боевая операция, так что технические аспекты должны быть подробно обсуждены с генерал-квартирмейстером. Фюреру пришла в голову та же мысль, что и мне: впервые эти специальные подразделения будут задействованы на фронте; каждый их служащий получит возможность показать себя и заслужить награду. Это должно, в конечном итоге, развеять ложное впечатление, что личный состав этих подразделений — это трусы, устроившиеся на не связанные с риском должности подальше от передовой. Это чрезвычайно важно, потому что это укрепит наше положение по отношению к вермахту и окажет благоприятное воздействие на решение вопросов, связанных с набором персонала и финансированием.

Обсуждение в армии идет с марта месяца, и я поручил Мюллеру вести переговоры с OKW (Oberkommando der Wehrmacht — Верховное главнокомандование вооруженных сил Германии). Он уже побеседовал с генерал-квартирмейстером Вагнером и его сотрудниками. Но Мюллер очень неловок при ведении таких дел. Он не умеет подобрать нужные слова и со своей типично баварской тупоголовостью проявляет ненужное упрямство в малозначимых деталях, а в конце просто угрожает собеседнику, называя прусской свиньей. Это никуда не годится, конечно. Вагнер был абсолютно прав, когда пожаловался мне на Мюллера. Так что я уже сказал Мюллеру, что он отстраняется от переговоров. Он пришлет вам все соответствующие документы сегодня же днем. Я также разговаривал с Вагнером о вас и сказал ему, что, хотя вы и еще очень молодой человек, я убежден, что он сочтет вашу манеру ведения переговоров более подходящей для достижения благоприятных результатов. Он лично примет вас завтра и начнет прорабатывать все вопросы уже с вами».