Реактор. Черная быль

В киевском аэропорту «Борисполь» их встретили у трапа самолета. Блестящая лаком черная «Волга» быстро домчала до центра украинской столицы. Разместили гостей с небывалой роскошью – в только что построенной резиденции управления делами ЦК партии республики. В огромном вестибюле много зелени, цветы, в центре журчащий фонтан. В номерах мебель красного дерева, ковры, цветные телевизоры. Не успели переступить порог апартаментов, раздался телефонный звонок. Вежливый женский голос поинтересовался, желают ли гости заказать обед в номер или пройдут в столовую, которая откроется ровно через десять минут. «Столовая» этого партийного гнездышка по интерьеру и разнообразию блюд превосходила самый изысканный ресторан. Туго накрахмаленные скатерти сияли кипенной белизной, свет ярких ламп отражался в блеске столового хрусталя. Безукоризненно одетые вышколенные официанты не ходят, а будто скользят по льду. Только вот от ресторана эта «столовая» отличалась тем, что не слышалось здесь ни музыки, ни смеха, ни громких разговоров. Не было здесь звона бокалов, не раздавались многословные цветистые тосты и здравицы. Да и вообще, как обратил внимание Гелий, за столиками сидело преимущественно по одному человеку, лишь они с Манеевым устроились вдвоем. Официант подал меню в твердом кожаном переплете. САМ, пробежав его глазами, осведомился:

– А скажите, уважаемый, ничего крепче кефира и морса в вашем заведении не подают?

– Отчего же, – понятливо улыбнулся официант. – И водочка имеется «Посольская», и коньячок, и само собой, наша горилка с перцем.

– Н-да, – посетовал Манеев. – Сейчас, предвижу, на совещание надо будет ехать, но вечером я к вам непременно снова наведаюсь.

Москвичи еще обедали, когда в столовую вошел молодой мужчина, облаченный, несмотря на жару, в строгий черный костюм, белоснежную сорочку, однотонный галстук. Безошибочно определив, кто ему нужен, приблизился к их столику и обратился к Сергею Анатольевичу:

– Товарищ Манеев?

– Да, это я. С кем имею честь?

– Инструктор Центрального комитета компартии Украины Салашный Михаил Петрович, – четко отрапортовал пришедший, и тут же спохватившись, добавил: – С приездом и приятного аппетита. С вашего позволения, я подожду вас внизу.

– Ну зачем же вам ждать внизу, присаживайтесь, – радушно предложил САМ.

– Благодарю, – сухим голосом отчеканил Салашный. – Не смею вам мешать, буду внизу, и, пожалуйста, не торопитесь, у нас есть время.

– Хорошо еще, что не велел нам тщательно прожевывать пищу, – усмехнулся Сергей Анатольевич и продолжил прерванный обед.

Михаил Петрович ожидал их, расположившись в глубоком кресле невдалеке от фонтана. Разговор поначалу не клеился. Инструктор ЦК выспрашивал, как прошел полет, что-то мямлил насчет погоды и небывалой жары, что стоит нынче в Киеве, о том, что слишком рано расцвели в этом году каштаны. Первым понял, в чем дело, Манеев.

– Гелий Леонидович, если вас не затруднит, купите, пожалуйста, в киоске свежих газет, и непременно местные прихватите.

А когда Гелий отошел, спросил напрямую:

– Михаил Петрович, по-моему, вы что-то хотите мне сказать с глазу на глаз, я прав?

– Да-да, – быстро заговорил инструктор. – Нам звонили из Москвы, из вашего института. Произошла небольшая неувязочка: в спешке с вами откомандировали сотрудника, чей допуск секретности пока еще не оформлен. Товарищ Строганов не может принимать участия в наших совещаниях по поводу предстоящего строительства станции. Мы, конечно, позаботимся о нашем госте, дадим ему сопровождающего, покажем достопримечательности Киева, здесь есть на что посмотреть. Но в совещаниях он участвовать не может, – повторил Салашный уже с твердостью в голосе, глянул на часы, добавил: – Нам с вами через пятнадцать минут надо выезжать.

– Я буду готов через пятнадцать минут, – заявил Манеев.

***

– Недооценил я эту сволочь, – ругался САМ в номере. – Это ж надо, додумался позвонить и перн… ну, в общем, испортить воздух. От самого дерьмом за версту несет, так еще и нам нюхать приходится. Вы уж не обижайтесь на меня, Гелий Леонидович, но ей-богу, такого поворота я предусмотреть не мог.

– Да будет вам себя казнить, Сергей Анатольевич. Езжайте спокойно на совещание, а я поброжу по Киеву. И скажите им, пожалуйста, что никакого сопровождающего мне не надо, не заблужусь.

– Ну хорошо, – согласился Манеев. – Увидимся вечером, тогда и решим, что делать дальше.

Когда , устав от прогулки, Гелий вернулся в гостиницу, то в номере неожиданно для себя застал Сергея Анатольевича, который складывал вещи в чемодан.

– Что так скоро? – поинтересовался Строганов.

– Собирайтесь, – отрывисто произнес САМ, не отвечая на вопрос. – Нам здесь делать больше нечего. Машина ждет, поедем в аэропорт, вполне можем успеть на ночной рейс.

Внизу, в гостиничном буфете, он приобрел, как сам высказался, «лучший киевский сувенир» – знаменитую украинскую бутылку «горилки с перцем», с явным удовольствием рассматривал плавающий внутри остроконечный красный перчик, плотоядно облизнувшись, упрятал покупку в портфель. На рейс они успели.