Реактор. Черная быль

– Очень жаль. Тогда, боюсь, разговор у нас получится беспредметный, – огорчился Григорий Исаевич и тут же спрятал секретную папку обратно в сейф. – Ну а раз так, то с деловой частью на сразу и закончим. Но это вовсе не значит, что нам не о чем поговорить. Предлагаю продолжить нашу встречу вечером,у меня на даче. И не вздумайте отказываться. Я не прощу себе, если не угощу сына Леонида Петровича настоящим украинским борщом с пампушками. Машина будет у вас в девятнадцать ноль-ноль. Вы в какой гостинице остановились?

***

Вечер у секретаря ЦК прошел непринужденно. Хозяева оказались людьми радушными и хлебосольными. Огорчало гостеприимного Григория Исаевича лишь то, что гость его остался совершенно равнодушен к горилке, а предпочтение отдавал квасу.

– Ситуация довольно простая, – пояснил после ужина Григорий Исаевич своему молодому гостю. – Вы человек еще только вступающий на стезю самостоятельной жизни и оттого в номенклатурных подковерных играх неискушенный. А мне, старому партаппаратчику, все ясно. К нам специально прислали человека, который занимается решением узкой научной проблемы и ничего не смыслит в строительстве. Я, смею вас уверить, все понимаю в строительстве и практически ничего, кроме самых общих сведений, – в атомной энергетике. Славная у нас должна была получиться беседа – глухого с немым.

– Так для чего же…

– А все очень просто, – перебил своего молодого гостя умудренный опытом хозяин. – О возникших трениях известно во всех высоких партийных и правительственных инстанциях. Сейчас кто-то перед кем-то – неважно, кто и перед кем, – отчитается, что представитель института Курчатова встретился с представителем руководства республики, они обсудили, нашли взаимопонимание, ну и далее все, что положено излагать канцелярским языком. Самое интересное, что в этом словоблудии есть и доля правды: ведь мы с тобой действительно нашли общий язык – язык нормального человеческого общения. Не знаю, как сложится дальнейшая ситуация, ноя тебе всегда буду рад, – заключил Григорий Исаевич, непринужденно переходя на «ты».

***

Работа над проектом захватила Гелия целиком. Впрочем, не его одного. Сергей Анатольевич, как никто другой, умел подбирать единомышленников. Молодые ученые дневали и ночевали в лаборатории, спорам и обсуждениям не было конца. А САМ лишь подзадоривал своих помощников, частенько повторяя: «Ищите неочевидное, очевидное найдут и без вас». Мешало только одно – ученым все время меняли сроки, требуя скорейшего завершения проекта. После таких совещаний «наверху» САМ возвращался в лабораторию обозленный, раздражительный, норовил пораньше уехать из института и потом не появлялся еще несколько дней, ссылаясь на болезнь.

После очередного такого «недомогания» Манеева вызвал к себе заместитель директора института Леонид Петрович Строганов, курирующий проект новой атомной электростанции.

– Сегодня я был в Совмине, получил очередную нахлобучку. Они требуют, чтобы разработку и предложения по урану мы завершили еще в этом месяце.

– А отправить завтра космический корабль на солнце они не требуют? – озлобился Сергей Анатольевич. – Они что там, думают тем местом, на котором сидят, или думать совсем разучились? Неужто непонятно, к чему может потом привести такая поспешность? Любой наш промах – это катастрофа. И возможно, катастрофа не только в масштабах отдельного региона, но и распространившаяся на соседние союзные республики и даже другие страны!

– Простите, уважаемый Сергей Анатольевич, что прерываю вас, я только блокнотик возьму, чтобы записывать ваши мудрые изречения. А то вы, похоже, хотите посвятить меня, неразумного, в теорию расщепления атома.

– Извините, Леонид Петрович, сорвался, – покаялся Манеев. – Но право слово, спасу уже от них нет никакого, гонят и гонят. Я тут недавно в одном из кабинетов процитировал известное выражение, что даже если собрать вместе девять беременных женщин, то они все равно не смогут родить за месяц. А хозяин кабинета, эдакий самовлюбленный индюк напыщенный, мне и заявляет: «Проблемой деторождения занимается другое ведомство». Ну и о чем с ним можно говорить?

– Ладно, мы тут с директором ситуацию обсудили и решили, что постараемся впредь вас от посещения этих кабинетов освободить. Но вот еще что я хотел вам сказать, Сергей Анатольевич, – смущенно кашлянул Строганов. – Ваши частые «болезни» уже начинают вам вредить.

– По-моему, это мое личное дело, – набычился Манеев.

– Нет, уже не личное, это вредит не только вам, но и всему делу, – резко возразил Леонид Петрович, но потом, смягчившись, добавил: – Сергей Анатольевич, ну что вы с собой делаете? Поверьте, что решение ваших проблем отнюдь не на дне бутылки находится…