Реактор. Черная быль

А из Киева в Москву каждый день вылетало теперь уже по нескольку самолетов, пассажирами которых были только участники ликвидации аварии на Чернобыльской атомной станции. Получив критическую дозу облучения, они летели в госпиталь. Для многих это был последний в их жизни полет.

Глава девятнадцатая

В спецкомендатуре отправленных «на химию» зарегистрировали, выдали спецодежду —все ту же арестантскую робу, распределили по бригадам. Каждому на руки выдали «Карточку учета доз радиоактивного облучения». Потом отвели в «общежитие» – помещение эвакуированного детского сада. Это была почти свобода. Не было больше сырых, покрытых вечной плесенью стен, смрадного кислого воздуха камеры, жестких нар, очередей к параше, «шмона», грубых окриков «дубака»: «Руки за спину, лицом к стене, п-шел», визгливых драк и беспрестанных «разборок». Голова кружилась от пьянящего свежего воздуха, возможности пройти по улице, заглянуть в сельпо, купить любимое еще с детства лакомство и не называть его на блатном жаргоне «печенье в клеточку», а сказать продавщице привычное: «Пачку вафель, пожалуйста, да, вот этих, лимонных…». Лучше всех, с кем прибыл сюда в «столыпине», Гелий понимал, что они находятся в зоне повышенной радиации, но о плохом думать сейчас не хотелось. Хотелось просто бездумно сидеть на крылечке, щуриться на солнышке, беззаботно наслаждаться любимым с детства шоколадным мороженым, радоваться брызнувшим на одежду капелькам из конфетного шарика клюквы с сахаром.

Пришел нарядчик, распределил их по бригадам. Строганов попал в белорусское управление «Гидрострой», возводившее глиняную перемычку на Припяти. Но новую специальность ему осваивать не пришлось. Распределив пополнение по участкам, мастер Гриша Колобов закурил и стал озабоченно осматривать свой дозиметр. Сначала он пытался в нем что-то подкручивать, потом стал нещадно колотить о заскорузлую ладонь.

Гелий не выдержал:

– Можно мне? – обратился он к мастеру.

Тот глянул недоверчиво, но дозиметр отдал – за время работы в Чернобыле он привык, что народ здесь собрался самый разнообразный. Гелий осмотрел прибор, прокомментировал:

– С полчасика надо повозиться. Если хотите, после работы займусь.

– А зачем после работы? Занимайся сейчас. Ты что, в этом кумекаешь?

– Я по военной специальности юстировщик, – коротко пояснил Гелий. Он не собирался посвящать мастера в подробности того, что специальность получил на военной кафедре физмата МГУ.

– Чего сказал такое? – нахмурился Гриша. – Юс… кто?

– Юстировщик, – пояснил Гелий. – Специалист по выравниванию точности измерительных приборов, таких вот, как дозиметр.

До обеда Гелий наладил с пяток приборов, которые приволок тот же Колобов. Во время перерыва Григорий усадил Юстировщика – отныне его только так и называли – возле себя, показал, как ловчее на костре разогревать банку с тушенкой, в какой пропорции с водой разбавлять спирт в чайнике. Потом рассмеялся:

– Я тебе анекдот расскажу. Читает, значит, академик в ЖЭКе лекцию о космосе, Закончил и спрашивает, есть ли вопросы. Встает, как всегда бухой, сантехник и говорит: «Первая космическая скорость, вторая космическая скорость, двигатели, ракета-носитель – это мне все понятно. А вот ты, человек ученый, лучше мне скажи – конфета-подушечка, она же целая, как в нее унутрь повидло попадает?» – И добавил уже вполне серьезно: – Так и у нас с тобой. Я в гидростроительстве все, от «а», до «я» знаю, а как вот этот прибор действует, ума не приложу. Тебе же, парень, цены нет.Ты только прикинь, сколько здесь дозиметров. А как выходят из строя, надо в лабораторию в Киев везти.А что такое в наших условиях этот прибор? Наша жизнь и наше здоровье. А пожить и до срока не «крякнуть» каждому охота. Я тут о тебе с нашим главным инженером переговорил, он мужик толковый, сразу понял, что к чему. Короче, давай так сделаем. Ты будешь дозиметрами заниматься, а я тебе – наряды закрывать. Но только лишнего не болтай. У тебя же всякие ограничения, так что сам понимать должен…

Наконец, собравшись с духом, Гелий написал письмо домой. Не сомневаясь, что адвокат уже у родных побывал, все же сообщил, что приговор ему изменили, что работает он теперь в бригаде гидростроителей, живет в поселке Чернобыль. И вообще – все у него нормально. Это письмо он передал музыканту Саше Лепшину, с которым накануне познакомился на концерте.

***

Концерт Примадонны в Ленинграде прошел, как всегда, с успехом. Публика, скандируя «Бис! Браво!», долго не отпускала любимую певицу со сцены, осыпала пышными букетами цветов. Решили успех отметить в новой гостинице на заливе. В «Прибалтийской» была роскошь, в те годы невиданная и недоступная советскому человеку: двухуровневые апартаменты, в некоторых – сауна и небольшой бассейн, обслуживание по стандартам западного гостиничного сервиса, бары и рестораны, изобилующие редкими напитками.