Реактор. Черная быль

Идея возведения «Укрытия», или, как его тут назвали, «Саркофага» вызвала множественные споры. Основные оппоненты идеи утверждали, что под бетонной пирамидой радиация будет только скапливаться, концентрироваться, а потом атом все равно отыщет себе лазейку. Но поскольку лучшей идеи никто не предложил, остановились все-таки на «Саркофаге». Мелехов срочно вылетел в Москву – гора и не думала, рискуя драгоценными для государства жизнями, отправляться к Магомету. Мелехов собрал необходимые документы и с группой помощников из пяти человек спецрейсом срочно вылетел в столицу. В группу был включен и кандидат физико-математических наук Строганов, «консультант штаба по ликвидации последствий аварии» – так он теперь числился в штанном расписании.

Для Гелия это стало полнейшей неожиданностью. Он прекрасно понимал, что решение проблемы, порученной ему академиком, лишь одна из множества составляющих, но отнюдь не того масштаба, о котором следовало говорить на высоком правительственном уровне. Узнав о предстоящей поездке в Москву, он заметался – у него даже приличной одежды не было. В местном магазине приобрести тоже ничего не удалось. «Штанов нет», горько усмехнувшись, вспомнил он фразу из Ильфа и Петрова, выходя из сельмага. Выручили коллеги, с которыми жил теперь в одной комнате, – поделились тем, что подошло ему по размеру.

В таких самолетах Строганову летать еще не доводилось. Небольшой Як-40 даже показался ему просторнее своих обычных собратьев. Все здесь блестело и сияло полированным деревом, до блеска начищенной медью, пассажирские сиденья были просторными, а в передней части, огороженной дверью, оборудован салон-кабинет с откидными вращающимися креслами и полированным столом.

В этот салон и вызвал Гелия академик.

– Вот что, Гелий Леонидович, – сказал Виктор Афанасьевич, отодвигая в сторону солидную кожаную папку с бумагами. – Как вы понимаете, на совещании вам делать нечего. Прямо с аэродрома поедете домой, машина вас будет ждать. Все расписано по минутам. Вылет через пять часов после прибытия. Вернетесь туда же, откуда вас заберут. Опаздывать нельзя ни на минуту. Водитель сам подскажет, сколько времени нужно на дорогу, лучше выезжайте с запасом, нежели опоздаете. Я за вас поручился. – И заметив, как запылали у молодого ученого щеки, добавил почти ласково: – Ну, не стоит так волноваться, голубчик. Повидаете своих, маму, отца…

– Отца?! – воскликнул Гелий, не совсем вежливо перебивая Мелехова.

– Отца, отца, – подтвердил тот. – Чему вы так удивляетесь? Я лично пообещал Леониду Петровичу, что доставлю вас в лучшем виде. Нуте-с, ступайте, мне еще поработать надо.

***

До Новоспасского переулка от аэропорта Внуково-2 домчались минут за пятьдесят. Он еще на кнопку звонка нажать не успел, как распахнулась входная дверь. Мама Лара и мама Аня, плача и причитая, обхватили его прямо на лестничной площадке.

– Будет вам, – раздался голос отца. – Того и гляди соседей зальете.

Леонид Петрович протянул сыну руку, потом не выдержал, привлек к себе, крепко обнял.

– Мыть руки, и к столу, – скомандовал отец. – Насколько я знаю, времени у тебя в обрез.

Гелий зашел в ванную комнату. Сначала открыл кран над раковиной, но не выдержал, сбросил с себя одежду и залез под душ. Стоя под тугими струями горячей воды, он все никак не мог себя заставить закрыть воду – такого наслаждения не испытывал уже больше года.

На столе, чуть не в два этажа, стояли все любимые им когда-то блюда. В нарушение всех семейных традиций, фаршированная рыба и сладкие рогалики с маком и изюмом красовались рядом, в самом центре стола. Отец открыл бутылку шампанского.

– Пожалуй, мне не стоит, – усомнился Гелий, и Леонид Петрович с пониманием кивнул. Да они и без вина были как пьяные. Восклицали что-то несвязное, женщины то и дело вскакивали, осыпая его поцелуями.

Немного успокоившись, Лариса Аркадьевна воскликнула:

– Геленька, во что ты одет! Просто клоун на манеже.

– Лара, нечего причитать, быстро собери ему вещи, – скомандовала совсем постаревшая, но все такая же властная Анна Яковлевна. Она глаз не могла оторвать от своего любимца, с горечью замечая, как исхудал «сыночек» и как обильно пробивается сквозь его темные волосы особенно оттого заметная седина.

Сравнение банально, но три часа пролетели, как мгновение. Мама Лара вытащила из спальни огромный, уже набитый одеждой чемодан, мама Аня наполняла сумку всякой снедью.

– Мамуля, да зачем мне столько барахла? Я там в спецодежде хожу, – но под предостерегающим взглядом Леонида Петровича осекся и забормотал: – Ну как в лаборатории, там же тоже халаты выдавали.

Но доктору химических наук, не понаслышке знающей, что такое атом, достаточно было и этой, неосторожно вырвавшейся фразы – она снова расплакалась. Леонид Петрович, глядя на сына, укоризненно покачал головой.

Прощание было таким же сумбурным, как и встреча. Они что-то еще кричали вслед, а гудящий лифт уже нес его вниз.

***