Реальная логика понятий

В этом месте спора победа полностью за Сократом, которую, правда, никто из участников спора не заметил и не оценил по достоинству. Во-первых, Сократ раскрыл тайну «всезнайства» софистов, которые, зная лишь имя вещи или понятия, считают, что «знают все», т. е… Во-вторых, поскольку собеседники пришли к согласию, что то, что каждый человек познает, он познает «чем-то», присущим человеку, то софисты немедленно впадают в противоречие, ибо то, чем человек познает «что-то» не может существовать до человека и вне человека. Иначе говоря, слова («знание», согласно софистам) вторичны, а человек и его способность к познанию первичны. Поэтому даже в рамках такого рода теории знания человек не может «знать все» раньше, чем он «явился на свет».

Рассуждение, в результате которого Сократ одерживает победу над софистским пустословием и делает при этом важное открытие, касающееся отношения понятий внутри их иерархии, играет важную роль в эпистемологии. После этого становится понятным, как софисты, используя имена понятий различной степени общности и не вкладывая в них никакого содержания, прячут противоречия внутри слов как имен, тождественных, по их мнению, вещам, которые они обозначают. В ту пору, когда мифологическое сознание было только в начале пути ухода от вербального реализма, эта ошибка мышления замечалась далеко не всеми. В самом деле, всякое понятие имеет свое отрицание, например «знание» – «незнание», «благочестие» – «неблагочестие» и т. д. Таким образом, всякое понятие как лингвистическая модель амбивалентно, с позиции формальной логики оно одновременно содержит в себе два логических значения, которые в формальном рассуждении обозначаются «истиной» или «ложью». Софисты этим свойством понятий умело пользовались, оценивая их тем или другим логическим значением, что позволяло им создавать искусственное противоречие и тем самым выигрывать ту или иную позицию в споре. Кстати, этот софистский прием широко используется и в наши дни при построении теоретического знания в рамках так называемой неклассической науки.

Попытаемся с иной точки зрения понять вопрос Сократа «Что такое истинное знание?» В силу свойственного мифологическому сознанию вербального реализма, т. е. подмены имен вещами и отношениями, афинский философ, скорее всего, за словами «истинное знание» представлял некоторого рода единую и непротиворечивую сущность, которую можно усмотреть «очами разума». Мы не будем подвергать критике такого рода представления, ибо Сократ был человеком своего времени, а попытаемся несколько прояснить способ его рассуждения, приводящий к этому результату. Например, кузнечное знание присуще людям определенной профессии, которые могут применить его, но только при соблюдении определенных условий. А именно: необходимы материалы – металл и топливо; приспособления и инструменты – горн, наковальня, наборы молотков и щипцов. Без этих вещей кузнец не в состоянии применить свое знание и, допустим, изготовить подкову. Когда же все это существует, можно говорить о данном знания как теории, которая состоит из определенной последовательности слов, моделирующей последовательность определенных действий и операций, воспроизводя которую в действительности, кузнец сможет изготовить нужную деталь. Можно утверждать, значит, что существует определенная теория – «кузнечное знание», обобщающая все достижения кузнечного ремесла в данный исторический период, и существуют обладатели этого знания – кузнецы, умеющие изготавливать из металла нужные людям предметы. Однако не «кузнечное знание» как таковое кует мечи и орала, но люди определенной профессии, обладающие этим знанием в достаточной мере. Если же «кузнечного знания» у некоторых из них недостаточно, чтобы при наличии перечисленных выше материалов и инструментов выковать нужный предмет, то они, можно сказать, обладают либо «плохим кузнечным незнанием», либо «кузнечным незнанием». Поскольку же формальная логика не различает степени «знания» или «незнания», то она использует только два его критерия – «истина» или «ложь», где «истина» отображает «истинное знание», а «ложь» – «ложное знание». Сократ, отвергая практические знания как несовершенные («они ни дурные, ни благие»), лишил себя когнитивной опоры для определения общего понятия «знание», включающего в свой объем как все частные понятия – «виды знания» (познавательные достижения обладателей знаний), так их градации по степеням качества – хорошие, посредственные или вовсе плохие.

Посмотрим теперь, как софисты обращаются с именами отношений, и почему философы бессильны призвать их к логическому порядку и в этом случае, хотя здесь их приемы и более уязвимы. Здравомыслящие люди понимают, что слово «отец» как отношение «быть отцом кому-то» не несет другой смысловой нагрузки, кроме этого отношения. Друга Сократа Ктесиппа это нарушение здравого смысла выводит из себя, и он вступает с софистами в острую полемику (298 с):

– Значит, он с моим отцом одно и то же?

– Да, одно и то же, – отвечает ему Евтидем.