Реальная угроза

Кларк был высоким, крепким мужчиной шести футов роста, с пышными темными волосами и квадратной челюстью, позволяющей догадываться о его происхождении, с голубыми глазами, которые весело улыбались, когда он хотел этого, и горели яростным пламенем, если ему не хотелось улыбаться. Несмотря на то, что возраст Кларка давно перешагнул за сорок, у него не было брюшка, обычно появляющегося у тех, кто проводит время за письменным столом, а широкие мощные плечи красноречиво свидетельствовали о количестве часов, проведенных в тренировочном зале. Несмотря на все это, сейчас, в век всеобщего внимания к физическому состоянию, он ничем не выделялся - за исключением одной заметной детали. На кисти руки у него был вытатуирован улыбающийся красный тюлень. Вообще-то, татуировку следовало бы удалить, но Кларк не делал этого по сентиментальным причинам. Тюлень был частью прошлого, которое он когда-то выбрал для себя. Если ему задавали вопрос во время полета в авиалайнере, он отвечал совершенно честно, что когда-то служил на флоте, и затем принимался лгать о том, как военно-морской флот заплатил за его обучение в колледже, где он стал фармацевтом, механиком или специалистом в другой области, соответствующей его легенде. Если говорить честно, Кларк не заканчивал колледж и не имел никакой ученой степени, хотя за много лет накопил столько специального опыта, что мог бы получить полдюжины таких степеней. Отсутствие высшего образования могло бы должно было бы - воспрепятствовать его службе на должности, которую он занимал в ЦРУ, но у Кларка был талант, чрезвычайно редкий для большинства западных разведывательных служб. Впрочем, и потребность в этом таланте тоже возникала не часто, однако эта потребность временами бывала критически важной, и один из высших руководителей ЦРУ однажды понял, что такой человек будет полезным, и зачислил его в штат. То, что он превратился в исключительно способного офицера-оперативника, - особенно когда требовалось выполнять специальные, непродолжительные и опасные поручения, - принесло только пользу управлению. Кларк стал человеком-легендой, хотя причину этого знала в Лэнгли только горстка людей. В конце концов, существовал всего один мистер Кларк.

- Какова причина вашего приезда в нашу страну, сеньор Уилльямс? - спросил сотрудник иммиграционной службы.

- Бизнес. Кроме того, перед возвращением домой я надеюсь посвятить некоторое время рыбной ловле, - ответил Кларк по-испански. Он свободно владел шестью языками, причем тремя из них так, что мог бы сойти за жителя этих стран.

- Вы превосходно говорите по-испански.

- Спасибо. Я вырос в Коста-Рике, - солгал Кларк. В этом искусстве он тоже преуспел. - Мой отец работал там много лет,

- Да, это сразу заметно. Добро пожаловать в Колумбию.

Кларк отправился за своим багажом. Здесь разреженный воздух, заметил он. Ежедневные пробежки помогли ему справиться с недостатком кислорода, но он напомнил себе, что придется подождать несколько дней, прежде чем ему удастся заняться чем-то действительно изнурительным. Сюда он приехал впервые, но интуиция говорила ему, что этот визит будет не последним. Все крупные операции начинались с разведки. Это и было его теперешним заданием. Когда его инструктировали относительно предмета разведки, Кларк понял, в чем будет заключаться сама операция. Ему приходилось заниматься подобным и прежде, напомнил себе Кларк. Более того, именно то, что он осуществил раньше подобную операцию, и заставило ЦРУ взять его к себе, изменить ему имя, биографию и дать жизнь, которую он вел почти двадцать лет.

Одной из необычных черт Колумбии было то, что здесь разрешалось ввозить оружие почти без всяких формальностей. На этот раз Кларк не воспользовался этим. Интересно, подумал он, может быть, в следующий приезд ему придется поступить по-другому. Кларк знал, что не сможет обратиться за помощью в этом к местному резиденту ЦРУ. В конце концов, резидент даже не знал, что он прибыл в Колумбию. Кларк так и не понял почему. Это обстоятельство не должно интересовать его. Целью приезда была операция.

Всего несколько лет назад армия Соединенных Штатов вернулась к мысли о восстановлении дивизии легкой пехоты. Сформировать такие дивизии оказалось совсем несложно. Следовало всего лишь взять механизированную пехотную дивизию и убрать из нее все механизированное снаряжение. После этого осталась дивизия примерно из 10 тысяч 500 человек, чьи организация и вооружение были Даже легче, чем у воздушно-десантной дивизии, которая традиционно считалась самой легкой из всех войск и потому способной к переброске по воздуху "всего" пятью сотнями рейсов самолетов транспортной авиации ВВС. Но дивизии легкой пехоты, или ДЛП, как их стали называть, были совсем не такими бесполезными, как это могло показаться стороннему наблюдателю. Скорее наоборот.