Ребекка с фермы Солнечный Ручей

Ребекка гуляла по тем местам, где так любила играть в  раннем  детстве.  Все это были хорошо знакомые, заветные места, некоторые из них были известны  Джону, некоторые - только ей одной. Здесь было место, где  росли  "индейские  трубки"[25], был и кусочек болотистой почвы, где бахромчатые горечавки  всегда  были необыкновенно большими и синими, и горный клен, где она  однажды  нашла  гнездо иволги, и живая изгородь, в которой обитали полевые мыши, и  покрытый  мхом пень, где бледные поганки имели обыкновение вырастать как по  мановению  волшебной палочки, и ямка у корней старой сосны,  где  устроила  свой  домик  почтенная жаба, - это тоже были вехи ее  детства,  и  она  смотрела  на  них  словно с неизмеримого расстояния. Любимый маленький  солнечный  ручей  -  ее  второй главный собеседник после Джона - был невеселым обществом в это  время  года. Не было смеющейся  воды,  вспыхивающей  в  солнечных  блестках.  Летом  радостный поток, пританцовывая, бежал по белой гальке  к  глубоким  заводям,  чтобы там остановиться и задуматься. Теперь, как Мира,  он  был  холодным  и  неподвижным, закутанным в снежный саван. Но  Ребекка  опустилась  на  колени  возле того места, где он был самым глубоким, и,  приложив  ухо  к  блестящей  ледяной корке, услышала слабый звенящий звук. Все было в порядке.  Солнечный  ручей снова запоет весной; быть может, к Мире тоже придет время  песен  -  и  она спрашивала себя, где и как.  Во  время  этих  прогулок  она  непрестанно  думала - думала об одном. Ханне никогда не предоставлялась возможность  хоть  на время освободиться от повседневных забот и работы на ферме.  До  сих  пор  она (Ребекка) наслаждалась всеми преимуществами жизни в  кирпичном  доме.  И  хотя жизнь эта отнюдь не была путем, усеянным розами, в ней были удобства  и  общество других детей, так же как и возможность учиться  и  читать.  Сам  по  себе  Риверборо  не  был  широким  миром,  но  он  был  крошечной  щелочкой,  позволявшей взглянуть на мир,  и  это  было  бесконечно  лучше,  чем  совсем  ничего. Ребекка пролила не одну тихую слезу, прежде чем почувствовала в себе  достаточно твердости, чтобы отказаться в пользу сестры от того, к  чему  так  сильно  стремилась  сама.  Однажды  утром,  когда  ее  пребывание  на  ферме  подходило к концу, она решительно приступила к делу и сказала:

- Ханна, я собираюсь, когда закончится этот учебный год, остаться дома  и отпустить тебя в кирпичный дом. Тетя Миранда с самого начала хотела, чтобы  приехала ты, так что это будет только справедливо, если настанет твой черед.

Ханна штопала чулок и, прежде чем ответить, продела в  иголку  нитку  и  отрезала конец.

- Нет, спасибо, Бекки. Мама не справится без  меня,  и  к  тому  же  я  терпеть не могу ходить в школу. Я умею читать,  писать  и  считать  не  хуже  любого, и для меня этого достаточно. По мне лучше умереть, чем  зарабатывать  на жизнь учительским трудом. Зима пройдет быстро,  Уилл  Мелвилл  собирается  одолжить мне швейную машину его матери, и я сошью  белые  юбки  из  муслина,  который прислала тетя Джейн. Ну, а еще после Нового года здесь  будет  школа  пения и благотворительное общество в Темперансе. Я  буду  отлично  проводить  время теперь, когда я взрослая. Я не из  тех,  кто  скучает  в  одиночестве,  Бекки, - заключила Ханна, покраснев. - Я люблю эти места.

Ребекка видела, что сестра говорит правду, но  о  причине  неожиданного  румянца догадалась лишь год или два спустя. 

Глава 18 Ребекка "представляет семью"

Была и еще одна веха, и даже больше чем  веха,  это  было  "событие"  -  событие, оставившее глубокий след в нескольких домах и  повлекшее  за  собой  другие, меньшие по значению события.

Этим крупным событием было прибытие  в  Риверборо  преподобного  Эймоса  Берча и его жены - миссионеров, возвратившихся из Сирии.

Риверборское отделение миссионерского общества созывало свое собрание в  одну из  сред  марта  того  года,  когда  Ребекка  завершила  свою  учебу  в  деревенской школе и начала занятия  в  Уэйрхеме.  Погода  в  тот  день  была  промозглой и ветреной, на земле  лежал  снег  и  вид  неба  предвещал  новый  снегопад. Миранда и Джейн были простужены и решили, что не следует  выходить  из дома в такую  погоду.  Но  такое  уклонение  от  стези  долга  беспокоило  Миранду, которая была членом руководства общества.  И,  в  достаточной  мере  испортив завтрак горькими сожалениями и сетованиями на то, что Джейн  упорно  старается болеть одновременно с ней, она решила, что на собрание вместо  них  должна пойти Ребекка.