Ребекка с фермы Солнечный Ручей

- Господи помилуй! Ребекка! - воскликнула мисс Миранда, обернувшись  к  лестнице и глядя вверх. - Ты думаешь, что следует открыть парадную гостиную?

Ребекка выскочила на лестничную площадку второго этажа, заплетая косу.

- Мы открывали ее в День Благодарения и на Рождество,  и  я  подумала,  что приезд миссионеров почти такое же важное событие, -  сказала  она.  -  Я  убрала восковые цветы с каминной полки, так что они не растают,  и  положила  раковины, кораллы и чучело зеленой птички на верхнюю полку  этажерки,  чтобы  дети не просили поиграть. Брат Милликен придет поговорить с мистером  Берчем  о делах, и вполне возможно, что брат и сестра Кобб тоже заглянут к  нам.  Не  ходите в подвал: я через минуту спущусь и тогда сбегаю и  принесу  все,  что  нужно.

Миранда и Джейн переглянулись.

- Второй такой не найдешь! - воскликнула Миранда. - Справится с делом,  когда захочет!

Около четверти шестого все было готово, и соседи, по крайней  мере  те,  кому был виден кирпичный дом (заметный фрагмент пейзажа в отсутствие листьев  на деревьях), почти умирали от любопытства. Шторы подняты в обеих  гостиных!  Шторы подняты в двух спальнях с южной стороны! И огонь - если  человеческому  зрению можно доверять, - огонь разведен почти во всех комнатах. Если  бы  не  доброта одной леди, которая присутствовала на собрании и затем  снизошла  до  того, чтобы зайти в  один  или  два  дома  и  объяснить  причину  всех  этих  приготовлений, во многих семействах ночь прошла бы без сна.

Миссионеры приехали довольно быстро. С ними было всего двое детей, семи  или восьми лет, которых оставляли у братьев  в  Портленде,  чтобы  сократить  дорожные  расходы.  Пока  Миранда  занималась  приготовлением  ужина,  Джейн  предложила гостям пройти наверх, но Ребекка немедленно увела от матери обеих  девочек, раскутала их, пригладила им волосы  и  отправилась  вместе  с  ними  вниз, в кухню, понюхать, как пахнет бобами.

      Ужин  был  великолепный,  а  присутствие  детей  лишило   его   всякой  принужденности. Тетя Джейн помогла убрать со стола и унести оставшуюся  еду,  в то время как Миранда беседовала с  гостями,  а  Ребекка  и  младшие  Берчи  вымыли посуду и устроили в  кухне  настоящий  карнавал,  причинив  при  этом  минимальный ущерб - разбили чашку и тарелку, на которых до  этого  уже  были  трещины, выплеснули серебряную ложку вместе с мыльной водой из задних дверей  (вольность, никогда не допускавшаяся в кирпичном доме) и вылили  в  раковину  кофейную гущу. Все  свидетельства  преступления  были  убраны  Ребеккой,  и,  исправив все, что только можно было исправить, трое вошли в гостиную, где  к  тому времени уже  появились  мистер  и  миссис  Кобб  и  дьякон  Милликен  с  супругой.

Какой это был приятный вечер! Время от времени собеседники оставляли  в  покое безрассудного и слепого язычника, бьющего  поклоны  перед  идолом,  не  надолго, а так только, чтобы дать себе (и ему) перевести дух, и тогда  Берчи  рассказывали необычные и прекрасные истории, а их дочки пели дуэтом. Ребекка  в ответ на настоятельные просьбы миссис  Берч  села  за  старое  дребезжащее  фортепьяно и исполнила с замечательным чувством песню об индейской  девушке,  прекрасной Алфарате.

В восемь часов Ребекка приблизилась к тете Миранде и  вручила  ей  веер  якобы для того, чтобы та могла прикрыть глаза от света лампы,  но  на  самом  деле это был стратегический маневр, давший ей возможность шепнуть:

- Как насчет печенья?

- Ты думаешь, есть смысл? - с присвистом прошипела в ответ Миранда.

- Перкинсы всегда так делают.

- Хорошо. Ты знаешь, где оно.

Ребекка бесшумно направилась к двери, но маленькие гостьи  ринулись  за  ней, словно не могли вынести и  секундной  разлуки.  Через  пять  минут  они  вернулись: младшие несли тарелки с тонкими тминными вафлями, на изготовлении  которых  специализировалась  мисс  Джейн,  -  сердечки,  ромбы  и  кружочки,  обсыпанные сахаром и семечками тмина, который рос  в  саду  позади  дома,  а  Ребекка  держала  в  руках  поднос  с   шестью   малюсенькими   хрустальными  стаканчиками, наполненными  вином  из  одуванчиков,  изготовлением  которого  славилась в прошедшие годы мисс Миранда. Старый дьякон Сойер  всегда  угощал  посетителей этим вином и сам купил эти стаканчики в Бостоне.  Миранда  очень  их любила, не за красоту, а за то,  что  в  них  так  мало  входило;  до  их  появления вино из одуванчиков подавалось в стаканах для хереса.

Как только это угощение - - обычно называемое в Риверборо "закуской"  -  было весьма благовоспитанно отведано, Ребекка взглянула на  часы,  поднялась  со своего стула в детском углу и весело объявила:

- Маленьким миссионерам пора в постель!

Все засмеялись - особенно большие миссионеры, - а маленькие попрощались  и исчезли вместе с Ребеккой. 

Глава 20 Перемена во взглядах

- Ваша племянница - самая замечательная девочка из всех, каких я видел  за многие годы, - сказал мистер Берч, когда дверь за детьми закрылась.