Ребенок зеркала

Теперь важно очень четко расставить все по местам, что касается ребенка. Я встречаюсь с ним один на один, когда оба родителя уже решились начать лечение. Знает ли он, кто я? Почему он пришел? Если он говорит «нет», я отправляю его обратно к родителям, чтобы они все ему объяснили. Он возвращается и повторяет то, что сказали они. Хорошо, вот причина, из-за нее твои родители беспокоятся и хотят, чтобы тебе помогли. Но ты сам согласен? Что думаешь ты? Тебе нужна помощь? А тебе так хорошо? Это тебе, а не им самим родители просят помочь, но, может быть, ты думаешь, что никакая помощь тебе не нужна? Так завязывается прямое обсуждение, когда ребенок может говорить о том, что, на его взгляд, не так, и устанавливается доверие. Потом, еще до того, как он примет решение, а оно должно быть обдумано, я предлагаю ему познакомиться с результатами обследования, которое он прошел, а также в основных чертах с тем, что сказали родители, что касается его.

Бывают случаи, когда ребенок, чувствуя ответственность в этой ситуации, никак не может решить, должен ли он согласиться или отказаться; но он хочет вернуться, потому что открытое обсуждение, последовавшее когда он уже было поверил, что оказался в ловушке, его удивило, а мысль чувствовать себя более счастливым его занимает. Бывают также случаи, когда ребенок говорит: «Мне точно надо их слушаться». В этих двух случаях я предлагаю провести три пробных сеанса, после чего мы решаем окончательно.

В случае, если ребенок явно негативен, я уважаю его отказ и, снова пригласив родителей, беру на себя решение отложить на какое-то время терапию ребенка, против нее протестующего, но я назначаю встречу с матерью или обоими родителями при ребенке, чтобы они пришли вместо ребенка (или вместе с ним, если когда-нибудь он изменит точку зрения, и часто так и происходит) для того, чтобы поговорить о том, что за это время произошло. Открыто говорится о том, что лечение ребенка будет предпринято, только если он сам этого захочет.

Есть дети с фобиями, они говорят: «Я останусь только с мамой». Тогда, не отвечая, я назначаю следующую встречу. Встречаются упрямцы, которые заявляют родителям одновременно виновато и хвастливо: «Это не я, это папа – или мама – вот кого надо лечить». Это случаи трудноразрешимые. Не трудно спросить такого ребенка, кому в голову пришла эта мысль, ему самому или кто-то, кого он сильно любит, ему это внушил. Как правило, ответа не получаешь, но иногда взрывается мать, которая ненавидит бабушку, а та, в свою очередь, ненавидит ее, уж ей-то хорошо известно, кто «настраивает ребенка против нее». Тогда легко ответить ребенку: «Хорошо, если ты на самом деле хочешь, чтобы помогли твоему папе или маме, приходи, и мы вместе посмотрим, чем ты можешь им помочь, и они хотят помочь тебе. Во всяком случае именно ты страдаешь в доме от всей этой истории и, возможно, ты будешь страдать больше в интернате, куда родители думали тебя определить прежде, чем прийти сюда». – «А как вы будете меня лечить?» – «Я буду тебя слушать и стараться понять вместе с тобой, что мешает тебе… (иметь друзей… успевать в школе… разговаривать, как другие… спокойно спать… что заставляет тебя воровать, вести себя так, что тебя не любят… и т. д.). Ты будешь говорить со мной словами, рисунками, лепить, рассказывать сны». И, наконец, в присутствии родителей я ему сообщаю о том, что есть профессиональный секрет и заверяю, что даже родителям, которые платят деньги, я не буду повторять то, что скажет мне он. И, напротив, все, что скажут мне родители и что может быть ему полезно знать, я ему скажу. С другой стороны, он сам может говорить то, что скажет у меня, своим родителям, но будет знать, что я их попросила его не расспрашивать. Лучше всего было бы, чтобы он говорил обо мне только мне самой. Его лечение продвигалось бы быстрее.

В том случае, когда отец не присутствует, беседа с ребенком происходит в присутствии матери. Вначале примерно так же, но потом с изменениями: «Ты знаешь, почему отец не пришел сегодня?» Взгляд ребенка в сторону матери, и она таким образом приглашается к тому, чтобы дать ответ.

Потом я объясняю, что «потому что не подлежит сомнению, мы ничего не предпринимаем, не спросив о мнении и желании отца, я написала ему вот это письмо, которое твоя мама передаст, и мы узнаем, хочет ли он тоже, чтобы я тобой занималась. Ты сам тоже сможешь иметь свое мнение и принять решение, но после решения отца. Если твой отец откажется, а сам ты хотел бы получить помощь, – здесь короткое сообщение результатов тестирования, – ты попытаешься сам получить его согласие. Если он думает, что это слишком дорого (в случае, если терапия частная), ты скажешь ему, что на консультации ты мог бы тоже получить лечение, может быть, не в самое удобное время, но тоже хорошее, и, я уверена, если вы оба, ты и мама, решились, ты сумеешь убедить и твоего папу».