Ребята и зверята

Как-то раз они ворвались в сад и начали носиться между деревьев, визжа от восторга, лая и кувыркаясь. Было ослепительно яркое утро. Земля была мягкая, и опавшие листья так и манили зарыться в них носом. Собаки перепрыгивали одна через другую, подкидывали носом тучу листьев и, казалось, не могли остановиться на минутку, словно внутри у них кто-то завел тугую пружинку и она неудержимо толкала их вперед.

Волчата были захвачены собачьей радостью и тоже разыгрались. Дианка ударила лапой Тома, отскочила, пригнулась и ждала: «Ну-ка, Томчик, давай-ка им покажем, как по-нашему играют».

Тут поднялась такая кутерьма, что все перемешалось. И скоро Дианка уже удирала от Заграя, а Лютня тянула за хвост Тома. И, когда Том, обернувшись, сшиб ее лапой с ног, она ничуть не обиделась, вскочила, отряхнулась и с еще большим жаром продолжала игру.

После этого собаки стали каждый день приходить в сад. Дианка и Том, играя с ними, приходили во двор. Между собаками и волками началась дружба.

Такая дружба — редкость. Но уж если волк дружит с собакой, то дружба эта крепкая. Знаете, какой случай был у одного якута? Он стоял с оленями на зимовке. Вокруг на много верст не было ни жилья, ни собак. У него была только одна единственная собака — лайка, которая сторожила вместе с ним оленей. И вот якут стал замечать, что лайка ворует юколу (сушеную рыбу) и уносит ее куда-то в лес. Он попробовал последить за ней, но ничего не узнал. Лайка аккуратно каждый день таскала рыбу.

«Почему она не ест ее сама? Куда она ее носит?» удивлялся якут. К весне у лайки совершенно неожиданно родились щенята. Хозяин собаки был очень доволен. Щенки — большая радость в хозяйстве якута-оленевода. За хорошую собаку на севере дают оленя. А эти щенки были на редкость хорошие: сильные, выносливые и росли, как на дрожжах. Вскоре якуту пришлось перекочевать на летнюю стоянку. Он сложил свой скарб на сани и поехал, а лайка со щенками побежала сзади. На пути им пришлось проезжать через лес. Вдруг якут оборачивается и видит, что к его собачьему семейству присоединился волк. В первую минуту он схватил ружье и хотел его убить. Но тут его осенила догадка. Он понял, что этот волк — отец щенят и что лайка воровала сушеную рыбу для него. Он не застрелил волка, и волк дошел со своей семьей до становища.

К зиме Дианка и Том стали совсем взрослыми. У них выросла густая, длинная шерсть и на щеках — баки. Хвосты сделались пушистыми, мягкими. Ростом они были уже как крупные собаки.

Незадолго до первого снега волчата устроили себе логово. Оно было настолько большое, что иногда вместе с волчатами там заваливались спать и собаки.

Дружба с собаками плохо отразилась на Дианке и Томе: они научились от собак рвать кур. Дома им за это сильно доставалось, поэтому они отправлялись через забор к соседям и хозяйничали у них. Один раз к отцу явился сосед. В руках у него была растерзанная индюшка. Он уверял, что это сделали наши волчата, и требовал за нее денег.

— И смотрите, — грозился он, уходя, — если только увижу их у себя, уж я…

Дианку и Тома в тот же день привязали на цепь, и жить им стало гораздо скучнее.

Однажды к нам зашел шарманщик и громогласно заиграл какой-то вальс. Вдруг за сараем послышался громкий, грубый голос. К нему присоединился второй. Это волки запели вместе с шарманкой. Только они начали петь, сейчас же из всех закоулков повылезали собаки. Они тоже подняли морды и давай подтягивать на разные голоса. Получился такой концерт, что шарманщик засмеялся и перестал играть.

Волчата выли теперь очень часто: должно быть, тяжело привыкать к цепи и к неволе.

Бывало не успеет еще как следует стемнеть, а они уже начинают свое унылое: у-ууу, у-ууу.

Мы заметили, что собаки научились выть по-волчьи, а волки… лаять, совсем как собаки.

Отец сначала не верил, а потом сам убедился в этом. Как-то Дианка лаяла. Я пошла и позвала отца. Он услыхал, удивился и сказал, что это большая редкость.

Чтобы облегчить волчатам неволю, мы водили их в поле за город. Чуть только выпадет свободная минутка, возьмем цепочки в руки и идем гулять. Волки прекрасно бежали в поводу. Но вот в чем беда: уж очень мы были плохими товарищами для них в ходьбе. Мы бывало находимся до того, что хоть языки высовывай от усталости, а они только еще во вкус войдут.

Им все-таки нехватало движения, и они старались сорваться с цепи. Они наловчились отвязываться. Нажмут каким-то образом скобочку у цепи и снимут кольцо от ошейника.

Когда они отвязывались, все домашние бежали за мной. Волчата подходили только ко мне. То и дело слышалось:

— Ну, ты, сестра волков (это меня так прозвали), иди привязывай своих красавцев.

Как-то перед новым годом я услышала крик:

— Томка сорвался и убежал к соседу!

Я — как была без пальто, без шапки — выскочила во двор. Чтобы не бежать кругом, через улицу, я бросилась напрямик, через сад. Дорожек в саду не было, а снег лежал по колено.

Еще издали через решетку забора я увидала, что посреди соседнего двора стоит Томчик, а на крыльцо выходит сосед с ружьем.