Речи

10. Итак пусть знают эти негодяи каких мало, что ты наказывать не рад, а уступаешь необходимости. Учи же их не казнью и бичеванием, но пускай достаточно будет тюремного заключения, и если безупречность в прочем ходатайствуем за преступника, пускай он встречает эту милость человеколюбия, чтобы знали они, насколько и тут ты не чета другим. 11. Ту толпу, что собирается в театрах, тебе можно арестовать там, а тех лиц, что недовольны, если им не удается командовать правителями, при посредстве тех людей, от чьего сведения не ускользают их тайные замыслы, в случае обнаружения коих им понадобились бы для спасения все двенадцать богов. Ведь те, которые теперь страдают без вины, не зная, за что тому подвергаются, узнав, явятся, конечно, на суд, дети и женщины, и те старики, что лишены кормильцев. 12. Не одно только за ними преступление, но и не перечислить их ежедневные вины, одни в стенах, другие вне стен, так что тем, кто не могут более сопротивляться, но необходимости приходится подчиниться, а те берут у них все то, что ни пожелают отнять. Все эти люди, подверженные насилию, проявят свою волю, стряхнув с себя принуждение, если получат заступника и увидят многих обвинителей, а тех, что теперь дерзки, в страхе.

13. Итак ты знаешь негодных из лиц военного сословия, следовало бы тебе однако знать и тех из них, которые безупречны, и не только первых ненавидеть, но и относиться дружелюбно ко вторым. Но нельзя проявить к ним дружбы, если ты их не знаешь. Следовательно, тебе нужно осведомляться о них и стремиться узнать их, и на таких глядеть более благосклонным взором, беседовать с ними поласковее и удостаивать их почестей по заслугам, а не порывать отношения ко всему сословию из за негодности некоторых. 14. То же самое говорю и относительно сенаторов, что одних из них ты знаешь и сторонишься их, других же и не знаешь, и не чтишь. Но если поклонникам Прокла будет оказываться внимание с его стороны, а твои не будут удостоиваемы с твоей стороны даже знакомства с ними, последние сперва будут предметом злорадства противной партии, а там притупится у них и чувство почтения к тебе. Надо, чтобы почести будили их рвение и чтобы они стремились к торжеству твоих интересов.

15. Если я хвалил тебя не раз, когда ты уклонялся от обремененных яствами трапез, то я желал, чтобы ты так поступал не только неоднократно, а всегда. Если ты и огорчишь отказом, то с течением времени тот, кто порицал, станет хвалить, когда обед пройдет, а на дело взглянуть без пристрастно. Ты был бы в выигрыше, если бы никто не звал тебя, чтобы угостить. В самом деле, ты и времени не тратил бы, не стал бы пить больше, чем тебе хочется, и не было бы места для бесчестных просьб.

16. Но смотри, соблюдай постоянно свой обычай и пусть во все время твоего правления не будет приема подобным сотрапезникам, не распахивай дверей по вечерам для многочисленных посетителей, врагов Справедливости. Нет ничего иного, столь ненавистного этой богине. Ведь они извлекают выгоды из того, что не дают законам их силы. А для правителей зло это столь велико, что, если справедливость и не страдает отсюда, однако дело имеет такой вид. Благоразумие же требует опасаться и этого. Пусть же никогда не видим мы таких приемов, ни в свою очередь тех посещений людей властных бедняками, ищущими их покровительства, которые одних лишают последних средств, другим доставляют деньги.