Речи бунтовщика

Когда ребенокъ вступаетъ въ жизнь, общество и литература непрерывно, подобно капл, долбящей камень, продолжаютъ вндрять ему тотъ же предразсудокъ. Книги по исторіи, политической экономіи и общественнымъ наукамъ дышатъ тмъ же уваженіемъ къ закону; даже естественныя науки они умудрились заставить служить этому фетишу. Всми силами стараются затемнить нашъ разумъ, и все это для того, чтобъ внушить намъ уваженіе къ этому пресловутому закону. Газеты преслдуютъ т же цли; вы не найдете въ нихъ ни одной статьи, гд бы не проповдывали поклоненія закону, хотя бы на слдующей же страниц констатировали всю безсмысленность этого закона и показывали, какъ смшиваютъ его съ грязью т, которые призваны его охранять. Рабское подчиненіе закону стало добродтелью; я думаю, не найдется ни одного революціонера, который не быль бы въ молодости ярымъ защитникомъ закона противъ такъ называемыхъ „злоупотребленій”, этихъ естественныхъ и неизбжныхъ слдствій самаго закона.

Искусство вторитъ наук. Герой скульптора, художника и музыканта защищаетъ своимъ щитомъ законъ и, вдохновенный, съ горящими глазами, готовъ пронзить всякаго, посмвшаго посягнуть на его святыню. Закону воздвигаютъ храмы, посвящаютъ верховныхъ жрецовъ, коснуться которыхъ не смютъ даже революціонеры. Да и революція, разрушая въ своемъ могучемъ поток пережитки прошлаго, старается закономъ санкціонировать свое дло.

Вс эти правила, завщанныя намъ рабствомъ, крпостничествомъ, феодализмомъ и королевской властью и именуемыя Закономъ, замнили т каменныя чудовища, которымъ приносились человческія жертвы и къ которымъ порабощенный язычникъ не смлъ прикоснуться изъ страха передъ громами небесными.

Культъ закона воцарился со временъ французской революціи, съ момента усиленія буржуазіи. При старомъ режим мало говорили о законахъ; только Монтескье, Руссо и Вольтеръ стремились противопоставить ихъ причудамъ королевской власти. Каждый долженъ былъ подчиняться капризамъ короля и его лакеевъ подъ угрозой быть брошеннымъ въ тюрьму или повшеннымъ. Но во время и посл революціи адвокаты, достигшіе власти, употребили вс усилія, чтобъ утвердить этотъ принципъ, на которомъ они думали построить въ будущемъ свое господство. Буржуазія приняла его, какъ якорь спасенія, какъ плотину отъ надвигающагося народнаго потока. Церковь поспшила санкціонировать его, чтобъ спасти свою ладью, готовую погибнуть въ волнахъ этого могучаго потока. Наконецъ, народъ согласился принять его, видя въ немъ нкоторую гарантію отъ произвола и жестокостей прошлаго.

Надо перенестись въ XVIII вкъ, чтобъ понять отношеніе народа къ закону. Надо проникнуться всми ужасами и жестокостями, которые творились въ ту эпоху всемогущими аристократами, ихъ издвательствомъ и надругательствомъ надъ простымъ народомъ, чтобъ понять магическое вліяніе на простолюдина словъ „равенство передъ закономъ, подчиненіе закону, безъ различія происхожденія и состоянія”. Съ простолюдиномъ обращались до сихъ поръ хуже, чмъ со скотомъ; онъ не могъ добиться суда или защиты и, доведенный до изступленія возмутительными поступками аристократа, убивалъ его изъ мести, и платился за это головой. Законъ, въ теоріи по крайней мр, признавалъ равенство аристократа и простолюдина въ ихъ личныхъ правахъ. Каковъ бы ни былъ этотъ законъ, онъ общалъ одинаково относиться къ аристократу и простолюдину, онъ провозглашалъ равенство передъ судомъ богатаго и бднаго. Мы знаемъ теперь, что это общаніе было ложью, — но въ ту эпоху оно было шагомъ впередъ, нкоторой уступкой справедливости. Вотъ почему, когда буржуазія была въ опасности, ея спасители, Робеспьеры и Дантоны, основываясь на трудахъ философовъ буржуазіи, Руссо и Вольтеровъ, провозгласили „почитаніе закона равнаго для всхъ”. Народъ, истощенный продолжительной и кровавой борьбой, видя передъ собой хорошо организованнаго противника, пошелъ на компромиссъ. Онъ подставилъ шею подъ ярмо Закона, чтобъ избавиться отъ произвола случайныхъ господъ.

Буржуазія съ тхъ поръ усердно эксплуатируетъ этотъ принципъ. Законъ и представительное правительство вотъ все, что дала философія XIX вка — этого вка буржуазіи. Буржуазія проповдывала свою философію въ школахъ, создала свою науку, свое искусство; она всюду вводила законъ, какъ ханжа суетъ свои молитвы. Ея усердіе и энергія довели народъ до того, что въ моментъ пробужденія своего сознанія, стремясь къ свобод и уничтоженію всякой власти, онъ обращается къ своимъ правителямъ съ просьбой поддержать его преобразованіемъ законовъ, созданныхъ этими же самыми правителями.

Но за послднее столтіе настроеніе умовъ сильно измнилось. Все чаще и чаще встрчаются люди, которые отказываются подчиняться Закону, если имъ не выяснять каково его происхожденіе, есть ли въ немъ необходимость, откуда взялось обязательство признавать его и подчиняться ему. Надвигающаяся революція — „Революція”, а не простое возстаніе, уже потому что въ наши дни возставшіе подвергаютъ своей критик вс основы современнаго общества и прежде всего тотъ фетишъ, которому оно поклоняется, — Законъ.