Речи бунтовщика

Вслдствіе того, что человкъ живетъ въ обществ, въ немъ выработываются чувства и привычки, необходимыя для сохраненія общества и размноженія расы. Безъ соціальныхъ чувствъ, безъ стремленій къ солидарности, совмстная жизнь была бы невозможна. Ихъ создалъ не законъ: они существовали раньше всякихъ законовъ. Ихъ провозгласила не религія: они предшествовали какой бы то ни было религіи и встрчаются у всхъ животныхъ, живущихъ обществами. Эти чувства и стремленія развиваются сами собой, въ силу необходимости, подобно тмъ привычкамъ животныхъ, которыя назвали инстинктами; они являются плодами естественной эволюціи и поддерживаютъ общество въ его борьб за существованіе. Дикари перестаютъ подать другъ друга и приходятъ къ заключенію, что имъ выгодне пріобщиться къ какой-нибудь культур, чмъ сохранить за собой право разъ въ годъ полакомиться человческимъ мясомъ. Среди племенъ, вполн независимыхъ, не признающихъ ни законовъ, ни властей, убійства изъ за разныхъ пустяковъ становятся все рже и рже, такъ какъ привычка къ совмстной жизни выработала въ нихъ нкоторыя чувства братства и солидарности. Гостепріимство первобытныхъ народовъ, уваженіе къ человческой жизни, чувство взаимной отвтственности, храбрость и состраданіе, доходящія до самопожертвованія, — вс эти качества развиваются у человка помимо законовъ, независимо отъ религіи, какъ у всхъ общественныхъ животныхъ. Эти чувства и привычки не присущи человку (какъ это утверждаютъ священники и метафизики), а являются естественнымъ результатомъ жизни въ обществ.

Но на ряду съ этими обычаями, безъ которыхъ немыслима жизнь обществъ и сохраненіе расы, въ человческихъ ассоціаціяхъ зарождаются еще другія стремленія, страсти и желанія, а слдовательно, и другіе нравы и обычаи. Стремленіе господствовать надъ себ подобными и подчинять ихъ своимъ желаніямъ, стремленіе захватывать продукты труда у сосднихъ племенъ, стремленіе порабощать людей, заставлять ихъ работать и производить все необходимое, чтобъ самому предаваться наслажденіямъ и праздности, — вотъ что порождаетъ другое эгоистическое теченіе, которое отразилось въ нашихъ нравахъ и обычаяхъ. Священникъ, — этотъ шарлатанъ, который эксплоатируетъ невжество народа и, освободившись самъ отъ суеврнаго страха передъ дьяволомъ, стремится внушить его другимъ, и воинъ — этотъ храбрецъ, подстрекающій другихъ къ нападеніямъ и грабежу, чтобъ самому захватить какъ можно больше добычи и рабовъ, употребили вс усилія, чтобъ подчинить себ первобытныя общества и распространить т обычаи, которыя должны были обезпечить имъ господство надъ массами. Пользуясь безпечностью, малодушіемъ, страхомъ и инертностью толпы, они сумли упрочить т обычаи, которыя служатъ и теперь исходнымъ пунктомъ ихъ господства.

Для этого они особенно усердно эксплоатировали рутинный духъ, присущій человку и достигающій поразительнаго развитія у дтей, дикихъ народовъ и животныхъ. Человкъ, зараженный суевріемъ, боится всякихъ новшествъ и поклоняется всему старому. Наши отцы придерживались такихъ то взглядовъ, они прожили свой вкъ, воспитали насъ и были боле или мене счастливы; слдуйте ихъ примру!” — говорятъ старики молодымъ людямъ, когда эти послдніе стремятся ввести какія-либо преобразованія. Неизвстное ихъ страшитъ; они цпляются за прошлое даже если въ этомъ прошломъ нтъ ничего кром нищеты, угнетенія и рабства. Надо замтить, что чмъ человкъ несчастне, тмъ больше онъ боится измнить свое положеніе изъ страха стать еще несчастне. Лучъ надежды и тнь благосостоянія должны постить его убогую хижину, чтобы онъ сталъ стремиться къ лучшему, критиковать свою прежнюю жизнь и жаждать перемнъ. До тхъ поръ пока надежда не зародится въ его душ, пока онъ не освободится отъ опеки тхъ, которые ловко эксплоатируютъ его суевріе и страхъ, онъ предпочитаетъ не измнять своего положенія. Какъ только молодежь пытается ввести какія-либо преобразованія, старики бьютъ тревогу и возстаютъ противъ новаторовъ. Любой дикарь предпочтетъ умереть, чмъ отступить отъ обычаевъ своей страны, такъ какъ съ ранняго дтства ему внушали, что малйшее отступленіе отъ установленныхъ обычаевъ принесетъ ему несчастіе и станетъ причиной гибели всего его племени. Да и въ наши дни сколько политическихъ дятелей, экономистовъ и, якобы, революціонеровъ поддаются тому же страху и цпляются за уплывающее прошлое. Сколько пылкихъ новаторовъ ищутъ прецедентовъ и стремятся слпо копировать предшествующія революціи.

Этотъ духъ рутины, порожденный суевріемъ, малодушіемъ и трусостью, во вс времена былъ могучимъ оружіемъ въ рукахъ угнетателей; въ первобытныхъ обществахъ священники и военно-начальники ловко эксплоатировали его, стремясь увковчить т обычаи, которые могли обезпечить имъ власть надъ племенами.

Пока начальники могли держать въ своихъ рукахъ власть надъ народомъ, ловко эксплоатируя консервативный духъ его; пока естественныя неравенства между людьми не увеличились въ десять и даже въ сто разъ благодаря концентраціи власти и капитала — не было нужды въ закон и поддерживающихъ его судахъ и наказаніяхъ.