Речные заводи (том 1)

— Не стану я наливать. Что он мне сделает? Может быть, возьмет меч и отрубит мне голову? — злобно сказала По-си.

— Опять я виновата,— сказала старая Янь с деланной улыбкой.— Господин писарь человек обходительный, не тебе чета. Не хочешь наливать, не надо! Только перестань дуться и выпей чашечку вина.

Но По-си продолжала глядеть в сторону. Пришлось старухе Янь самой налить вина и потчевать Сун Цзяна, который нехотя выпил чашечку. Затем старуха засмеялась и сказала:

— Не вините меня, господин писарь. Забудьте все пересуды, завтра я все вам объясню. Когда вы приходите сюда, люди сгорают от зависти и потому болтают по городу всякий вздор. Не стоит обращать на это внимания. А теперь прошу вас выпить еще чашечку вина,— она снова наполнила три чашки и, обращаясь к По-си, сказала:

— Дочка, да не веди ты себя как ребенок! Выпей с нами вина!

— Отвяжись от меня,— бросила в ответ По-си.— Я сыта и ни пить, ни есть не стану.

— Неужели ты не можешь составить компанию своему Сань-лану? — приставала старуха.

Слушая мать, По-си думала: «Все мои мысли только о Чжан-сане. Что за удовольствие возиться с таким бирюком, как этот Сун Цзян? Впрочем, нужно напоить его пьяным, а то он все равно не оставит меня в покое». С большой неохотой она взяла чашку и отпила половину.

— Ах ты, моя злючка,— молвила довольная Янь.— Не думай ни о чем, выпей пару чашечек вина и ложись спать. И вы, господин писарь, тоже выпейте.

Сун Цзян, не в силах сопротивляться, осушил не менее пяти чашек. Старуха не забывала подливать и себе и несколько раз спускалась вниз подогревать вино. Сначала, видя, как По-си упорствует, старая Янь была очень расстроена, но потом, когда поведение дочери переменилось и она выпила вино, мать успокоилась и подумала: «Если нынче ночью ей удастся снова завлечь его, он перестанет гневаться на нас и все забудет. Тогда мы сможем еще удержать его на некоторое время, а там видно будет». Так размышляя, она стояла перед очагом и в одиночестве пила уже третью чашку вина, когда почувствовала, словно какой-то зуд разбирает ее. Она зачерпнула еще чашку и выпила, а затем, наполнив кувшин, едва держась на ногах, взобралась наверх. Здесь она увидела, что Сун Цзян все еще молча сидит, понурив голову, а дочь ее, отвернувшись, теребит подол платья. Старуха расхохоталась и сказала:

— Да что вы, из глины, что ли, сделаны? Сидят и молчат, как в рот воды набрали. Будьте же мужчиной, господин писарь, ведите себя поласковей! Скажите какую-нибудь любезность, пошутите!

Сун Цзян, чувствуя, что находится в безвыходном положении, не знал, о чем говорить, и молчал. А По-си думала про себя: «Тебе незачем больше приходить сюда. И если ты надеешься, что я, как и раньше, буду проводить время с тобой и буду развлекать тебя, то ошибаешься!»

Старая Янь совсем опьянела и что-то бормотала бессвязно. И вот как раз, когда она перебирала недостатки всех своих соседей и пересказывала всякие сплетни, в дом их пришел Тан Ню-эр, которого звали также Тан Второй, так как в семье он был вторым сыном. Тан Ню-эр торговал с лотка на улицах Юньчэна пикулями, соленьями, рассолом и разными приправами, он часто заходил к Сун Цзяну сообщить городские новости и всякий раз получал за это вознаграждение. Если Сун Цзян давал ему какое-нибудь поручение, Тан Ню-эр готов был ради него пожертвовать жизнью. В этот вечер Тан Ню-эр проигрался и отправился в уездное управление разыскивать Сун Цзяна. Не застав его там, он поспешил к нему домой, но и там не нашел. На улице ему встретились знакомые и спросили его:

— Тан Второй, куда ты так спешишь? Уж не ищешь ли кого-нибудь?

— Совсем с ног сбился,— ответил Тан Второй,— нигде не могу найти моего покровителя.

— А кто это такой? — спросили его.

— Писарь уездного управления господин Сун Цзян,— отвечал он.

— Мы только что видели его, он проходил тут со старухой Янь,— сказали ему.

— Ах, вот как! — воскликнул Тан Второй.— Эта подлая тварь Янь По-си путается с Чжан-санем и продолжает обманывать господина Сун Цзяна. Впрочем, он, верно, и сам об этом знает, так как перестал ходить к ней. Старая сводня, конечно, обманом затащила его сегодня к себе. Но ничего не поделаешь, раз в глотке пересохло, а денег ни гроша, пойду-ка я туда и попрошу дать мне хоть на чашку вина.

И он направился к старой Янь. Подойдя к дому, он увидел в окнах свет; двери не были закрыты. Когда он вошел в комнаты и приблизился к лестнице, ведущей наверх, то услышал хохот старухи Янь. Тан Ню-эр бесшумно поднялся по ступеням и, заглянув в щелку, увидел Сун Цзяна и По-си, которые сидели с угрюмым видом. По другую сторону стола сидела старая Янь и без умолку болтала.

Тан Ню-эр проскользнул внутрь и, поклонившись по очереди старухе Янь, Сун Цзяну и По-си, встал в сторонке. Увидев его, Сун Цзян подумал: «Вовремя пришел этот парень»,— и губами подал Тан Ню-эру знак, указывая вниз. Тан Ню-эр был человеком смышленым и вмиг понял Сун Цзяна.

— Я с ног сбился, отыскивая вас по городу,— сказал он,— а вы, оказывается, пьете и веселитесь здесь в свое удовольствие.