Речные заводи (том 1)

— Да один сослуживец пригласил меня,— сказал У Сун.— А потом и другой решил угостить меня, только тут уж я не вытерпел и сбежал домой.

— Ну тогда погрейтесь у огонька,— молвила невестка.

— Хорошо, спасибо,— отозвался У Сун.

Он снял свои промасленные сапоги, переменил носки и надел теплые туфли; затем, пододвинув к огню табуретку, присел отдохнуть. Невестка закрыла на засов входную дверь, заперла черный ход, потом подала в комнату У Суна вино, закуски и фрукты и все это расставила на столе.

— А где же брат? — спросил У Сун.— Ушел куда-нибудь?

— Да он каждый день ходит торговать,— сказала невестка.— А мне захотелось, дорогой деверь, выпить сегодня с вами чашечки три вина.

— Подождем, когда он вернется, тогда и выпьем все вместе,— предложил У Сун.

— Да разве его дождешься? — возразила невестка и стала подогревать вино.

— Присядьте-ка лучше, дорогая невестка,— сказал У Сун.— Вино подогреть я и сам могу.

— Как вам будет угодно,— согласилась невестка.

С этими словами она тоже пододвинула к огню табуретку и села. Возле них у очага стоял столик, уставленный закусками и чашками для вина. Взяв одну из них и почтительно передавая ее У Суну, невестка сказала:

— Дорогой деверь, прошу вас осушить эту чашечку до дна!

У Сун принял чашку и одним духом опорожнил ее. Тогда женщина налила вторую и, подавая ее У Суну, молвила:

— Раз уж погода холодная, дорогой деверь, так для ровного счета надо выпить еще одну чашечку.

— Не смею отказаться, невестка! — сказал У Сун и опорожнил вторую чашку.

После этого У Сун наполнил чашку и поднес ее невестке. Та выпила вино и, снова наполнив чайник, поставила его перед У Суном. Приоткрывши немного белую грудь и распустив свои пышные волосы, она улыбнулась У Суну и сказала:

— Люди рассказывают, что у вас, дорогой деверь, есть певичка, которая живет на Восточной улице, неподалеку от уездного управления. Это правда?

— А вы не слушайте, дорогая невестка, что болтают люди,— сказал У Сун.— Не такой я человек.

— Да я и не слушаю,— сказала женщина.— А только вот боюсь, дорогой деверь, что вы что-то от нас скрываете!

— Если вы, невестка, не верите мне,— настаивал У Сун,— то спросите у брата.

— Да что он понимает! — рассердилась невестка.— Если бы он разбирался в таких вещах, так не торговал бы лепешками. Прошу вас, деверь, выпейте еще чашечку! — и она одну за другой наполнила четыре чашки, и они с У Суном тут же их осушили.

После четвертой чашки женщиной овладела страсть, и она, уже не в силах сдерживать себя, городила всякий вздор. У Сун стал догадываться о ее намерениях и сидел, опустив голову. Невестка снова пошла за вином, У Сун остался в комнате один. Он взял щипцы и начал мешать уголь в очаге. Подогрев вино, невестка вернулась в комнату, держа в одной руке кувшин. Проходя мимо У Суна, она ущипнула его за плечо и сказала:

— Дорогой деверь, вы так легко одеты, вам не холодно?

У Суну стало стыдно, и он не ответил на ее вопрос. Видя, что он молчит, невестка взяла у него из рук щипцы, говоря:

— Вы, дорогой деверь, даже мешать уголь не умеете. Дайте-ка, я раздую огонек. Надо быть таким же горячим, как жаровня, и тогда все будет в порядке.

У Сун молчал, с трудом сдерживая свой гнев. Но страсть этой женщины пылала огнем, и она не замечала, что У Сун начинает сердиться. Отбросив щипцы, она снова налила в чашку вина, отпила из нее глоток и, не сводя с деверя жадных глаз, передала ему ее со словами:

— Если у тебя есть какое-нибудь желание, выпей за него из этой чашки.

Тогда У Сун выхватил чашку у нее из рук и, швырнув ее на пол, воскликнул:

— Надо же быть такой бесстыжей! — и он так толкнул невестку, что она чуть было не упала на пол. Потом, сердито вытаращив на нее глаза, он продолжал: — Не такой я человек, как вы думаете, я не скотина и не стану нарушать нравственные законы! Прошу вас, невестка, оставить ваши бессовестные помыслы. Если я когда еще замечу подобные штуки, то не посмотрю, что вы жена моего брата, и уж тогда вы отведаете моих кулаков! Смотрите, чтобы этого больше не было!

При этих словах женщина вся побагровела и, отодвинув свою табуретку, сказала:

— Да ведь я пошутила. И совсем не стоило понимать этого всерьез! Разве вы не видите моего уважения!

Собрав посуду, она спустилась в кухню, а У Сун, возмущенный, остался один в своей комнате.

Было еще совсем рано, когда У старший вернулся со своим коромыслом домой и постучался в дверь. Жена поспешила отпереть, и он, оставив у дверей свое коромысло, прошел в кухню. Лишь теперь он заметил, что у жены глаза покраснели от слез, и спросил ее:

— С кем ты сегодня повздорила?

— Оттого, что ты такой никчемный,— отвечала женщина,— каждый меня оскорбляет!

— Кто же это осмелился обидеть тебя? — спросил У.

— Да ты и сам хорошо знаешь, кто! — ответила жена.— Все твой братец! Увидела я, как он возвращается домой по глубокому снегу, поспешила подать ему вина и пригласила выпить, а он воспользовался тем, что поблизости никого нет, стал говорить мне всякие глупости!