Речные заводи (том 1)

— Ну, мамаша,— сказал Си-Мынь Цин,— вижу, мне не отгадать.

— Если я скажу вам, кто ее муж,— захихикала старая Ван,— уважаемый господин станет смеяться. Ее муж продавец лепешек — У старший.

Услышав это, Си-Мынь Цин от удивления чуть не упал и, хохоча, спросил:

— Тот, которого называют «Корявым Сморчком»?

— Он самый,— подтвердила старуха.

Тогда Си-Мынь Цин сказал с досадой:

— Каким же образом такой лакомый кусок баранинки попал в пасть этому плюгавому псу?

— Да так как-то вышло. Еще в старину люди говаривали: «Бывает, что на породистой лошади ездит простак, а с умной женой спит дурак». Не иначе, как самим небом было уготовано им сочетаться браком.

— Сколько я вам должен за чай, матушка Ван? — спросил Си-Мынь Цин.

— Да пустяки, потом сочтемся,— сказала старуха.

— А с кем уехал ваш сын? — продолжал расспрашивать Си-Мынь Цин.

— Я и сама толком не знаю,— ответила она.— Он отправился с каким-то купцом в Хуайчжоу и до сих пор не вернулся, Уж и не знаю, жив ли он.

— А почему бы вам не послать его ко мне? — спросил Си-Мынь Цин.

— Да если бы вы дали ему работу, это было бы просто замечательно! — обрадовалась старуха.

— Так вот, когда он вернется, мы еще потолкуем об этом,— сказал Си-Мынь Цин и, поболтав еще немного, поблагодарил хозяйку и ушел.

Однако не прошло и половины стражи, как он снова вернулся и присел у дверей чайной, наблюдая за домом У старшего. Увидев его, старая Ван вышла и предложила ему сливового отвару.

— Ладно, неси,— сказал Си-Мынь Цин,— только прибавь для кислоты побольше сливового цвета.

Приготовив отвар, старая Ван почтительно поднесла его Си-Мынь Цину. Выпив чашку до дна, Си-Мынь Цин поставил ее на стол и сказал:

— Славный сливовый отвар, мамаша Ван. А много его у вас?

— Я всю жизнь занимаюсь сватовством[39],— ответила, смеясь, старая Ван,— только зачем же это делать у себя в комнате?

— Да я вас о сливовом отваре спрашиваю, а вы мне о сватовстве,— сказал Си-Мынь Цин.— Это разные вещи!

— А мне послышалось, что вы хвалите меня за сватовство,— сказала старая Ван.

— Дорогая мамаша,— сказал Си-Мынь Цин.— Раз уж вы занимаетесь сватовством, то помогите и мне в этом деле. Я хорошо отблагодарю вас.

— Уважаемый господин,— отвечала старуха,— если об этом узнает ваша супруга, она уж, конечно, надает мне хороших затрещин.

— Ничего, жена у меня добрая,— сказал Си-Мынь Цин.— Она легко уживается с людьми, и в доме у меня немало женщин, но ни одна из них мне не пришлась по вкусу. Если же вы знаете какую-нибудь женщину, чтобы была мне по душе, не бойтесь прийти и сказать мне об этом. Можно даже уже бывшую замужем, лишь бы она мне понравилась.

— Да вот на днях была у меня одна, вполне подходящая, только вряд ли бы вы согласились взять ее,— отвечала старая Ван.

— Если она хороша, приведите ее ко мне,— сказал Си-Мынь Цин,— а за благодарностью дело не станет.

— Она превосходная женщина,— сказала Ван,— только вот лет ей многовато.

— Ну, если разница в год или два, это пустяки,— заметил Си-Мынь Цин.— Сколько же ей лет? — поинтересовался он.

— Она родилась под знаком тигра,— отвечала Ван,— и на новый год ей как раз исполнится девяносто три года.

— Совсем рехнулась старая! — захохотал Си-Мынь Цин.— Тебе бы все только шуточки шутить,— и, продолжая смеяться, он поднялся и ушел.

Но когда стемнело и старая Ван зажгла лампу, собираясь запирать двери, Си-Мынь Цин снова вошел к ней. Он уселся на табуретку лицом к дому У старшего и глядел не отрываясь.

— Может, вам подать сливового отвару? — спросила его старая Ван.

— Ладно, несите,— согласился Си-Мынь Цин.— Только сделайте послаще.

Старая Ван приготовила отвар и подала Си-Мынь Цину. Выпив чашку до дна и посидев еще немного, он поднялся и сказал:

— Подсчитайте, мамаша, сколько я вам должен, а завтра я уплачу за все сразу.

— Да не беспокойтесь, пожалуйста,— отвечала старуха.— Спокойной вам ночи, а завтра утречком приходите.

Си-Мынь Цин засмеялся и ушел, и в этот вечер ничего больше не произошло.

На следующий день, рано поутру, когда старая Ван отпирала двери своей чайной, она увидела, что по улице разгуливает Си-Мынь Цин. «Что-то больно нетерпелив этот парень! — подумала старая Ван.— Помазала ему сахаром кончик носа, а языком-то он не может достать. Научился парень в уездном управлении выманивать деньги у народа, так хоть со мной пусть немного поделится».

Открыв двери, старая Ван развела огонь и только собралась было кипятить воду, как в чайную вошел Си-Мынь Цин и, сев у двери, стал глядеть на дом У старшего. Ван прикинулась, будто его не видит, продолжала раздувать огонь в очаге и даже не вышла предложить ему угощение.

— Мамаша! — позвал Си-Мынь Цин.— Подайте мне две чашки чаю!

— Ах, это вы, уважаемый господин! — отозвалась старая Ван.— Давненько не виделись с вами,— добавила она, смеясь.— Пожалуйста, присаживайтесь!

Затем она наполнила две чашки крепким чаем с имбирем и поставила их на стол перед гостем.

— Выпейте со мной чашку, мамаша! — предложил Си-Мынь Цин.

— Да ведь не та я, с кем бы вы хотели посидеть,— захихикала старая Ван.

Си-Мынь Цин тоже рассмеялся, а потом спросил: