Речные заводи (том 1)

Маленький пройдоха поблагодарил прохожего и, подхватив свою корзинку, отправился на улицу Цзышицзе, прямо в чайную старой Ван. Увидев старуху, которая сидела на низенькой скамеечке и пряла, он поставил корзинку на землю и поклонился.

— Юнь-гэ, зачем ты пришел сюда? — спросила старуха.

— Я ищу уважаемого господина,— ответил тот,— чтобы заработать немножко денег для старого отца.

— О каком это уважаемом господине ты говоришь? — спросила старуха.

— Вы же хорошо знаете о ком, дорогая матушка,— отвечал Юнь-гэ.— Как раз о том самом.

— Да ведь есть у этого господина имя и фамилия! — рассердилась старуха.

— Фамилия у него из двух иероглифов,— сказал Юнь-гэ.

— Из каких таких двух иероглифов? — спросила старуха.

— Вот вы все шутите, матушка,— отвечал Юнь-гэ,— а я хочу поговорить с господином Си-Мынем,— и, сказав это, он направился в чайную.

— Ты куда это, обезьяна, лезешь?! — крикнула старуха, схватив его за руку.— Разве ты не знаешь, что в каждом доме есть комнаты, куда нельзя входить?

— Да ведь я только его ищу! — сказал Юнь-гэ.

— Обезьянья твоя башка! — крикнула старуха.— Какой там еще уважаемый господин Си-Мынь может быть в моем доме!

— А, ты хочешь одна поживиться? — завопил Юнь-гэ.— Пусть кое-какие крохи и мне перепадут. Думаешь, я не понимаю?

— Глупая ты обезьяна! — злобно сказала старуха.— Да чего ты понимаешь-то!

— Ты что же,— возразил на это Юнь-гэ,— хочешь готовить в чашке так, чтобы не выпало из нее ни одной крошки? Или хочешь, чтобы я все говорил напрямик? Боюсь только, что продавец лепешками, узнав об этом, рассердится.

Эти слова задели старуху за живое, и она в бешенстве крикнула:

— Ах ты обезьяна проклятая! Пришел сюда всякие пакости говорить!

— Хорошо же! — воскликнул Юнь-гэ.— Пусть я буду обезьяна, а ты — старая сводня!

Тут старуха, все еще державшая Юнь-гэ, ударила его дважды кулаком.

— Ты за что бьешь меня?! — завопил Юнь-гэ.

— Если ты будешь еще кричать,— сказала старуха,— я надаю тебе пощечин и выгоню отсюда.

— Ах ты старая гнида! — крикнул Юнь-гэ.— За что же это ты собираешься бить меня, ведь я ничего плохого не сделал.

Старуха, держа мальчишку одной рукой, другой надавала ему тумаков и выгнала на улицу. Вслед за ним она вышвырнула его корзину с грушами, которые покатились в разные стороны. Мальчуган, убедившись, что ему не справиться со старой каргой, плача и ругаясь пошел прочь, подбирая по дороге рассыпавшиеся фрукты. Потом он остановился и крикнул старухе:

— Ну погоди же, старая гнида! Я проучу тебя! Не будь я Юнь-гэ, если не пойду и не расскажу ему обо всем.

И с корзиной в руках он отправился на поиски. Вот уж поистине: когда бы ни был совершен проступок, а возмездие придет.

Как говорится:

Лису и зайца в тайном логове
  Накрыли невзначай вдвоем,
Спугнули пару мирных уточек,
  Дремавших на песке сыром.

Кого отправился искать Юнь-гэ, вы, читатель, узнаете из следующей главы.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Старуха Ван подстрекает Си-Мынь Цина на темное дело. Распутница отравляет своего мужа

Итак, Юнь-гэ, побитый старухой Ван, не зная, на ком выместить злобу, подхватил свою корзину и побежал разыскивать У старшего. Он миновал несколько кварталов, когда увидел У старшего, который выходил из-за угла, неся на плече коромысло с лепешками. Юнь-гэ остановился и, бесцеремонно разглядывая его, сказал:

— Давненько вас не видно. Что это вы так раздобрели?

— Да я всегда такой! — отвечал У, сняв с плеча коромысло.— С чего это ты взял, что я раздобрел?

— Я на днях хотел купить отрубей,— отвечал Юнь-гэ.— Все лавки обыскал, но так нигде и не нашел, а люди мне сказали, что у вас дома их сколько хочешь.

— Я не держу ни уток, ни гусей. Зачем же мне отруби? — удивился У.

— Если у тебя нет отрубей, так с чего ты так жиром заплыл? Поставь тебя на голову — ты не заметишь, вари тебя в котле — ты не рассердишься...

— Ах ты проклятая обезьяна! — крикнул У старший.— Ты за что это оскорбляешь меня? Разве жена моя изменяет мне с другим мужчиной? Почему же ты сравниваешь меня с уткой?

— Если она не изменяет вам с мужчиной, так изменяет с молодчиком! — издевался над ним Юнь-гэ.

Тут У старший схватил Юнь-гэ и крикнул:

— Говори, с кем?

— Потеха, да и только! Меня-то ты можешь схватить, а вот до своего соперника тебе и не добраться!

— Дорогой братец! — взмолился тут У.— Скажи мне, кто это такой, и я дам тебе за это десять лепешек.

— Да зачем мне твои лепешки? — ответил на это Юнь-гэ.— Ты лучше поставь мне три чашки вина, вот тогда все и узнаешь.

— Ну, раз ты пьешь, так пойдем,— сказал У.

Он взял свое коромысло и повел Юнь-гэ в маленький кабачок. Там он опустил коромысло на пол, достал несколько лепешек, заказал мяса, вина и пригласил Юнь-гэ выпить и закусить.

— Вина больше не подливай,— сказал Юнь-гэ, осушив чашку,— а мяса отрежь еще несколько кусочков.

— Дорогой братец! — приставал к нему У.— Ты бы все-таки сказал мне, что обещал.