Речные заводи (том 2)

— Зовут меня Дуань Цзин-чжу,— отвечал незнакомец.— За рыжие волосы и бороду народ прозвал меня «Рыжей собакой». Предки мои уроженцы Чжочжоу. Я всегда жил на севере и занимался там конокрадством. Этой весной я отправился в район, расположенный к северу от гор Цянганьлин и увел там доброго коня. Конь этот весь белый как снег. На нем не найдешь ни одного волоска другого цвета. Длина его — от головы до крестца — один чжан, а рост — от копыт до хребта — восемь чи. За один день этот конь может пробежать тысячу ли. На севере все называют его «Сверкающий ночью яшмовый лев». На нем ездил сын Цзиньского князя. И вот, когда этого коня выпустили на пастбище около гор Цянганьлин, я увел его. От вольного люда я давно уже слышал о славном имени «Благодатного дождя», но у меня не было случая встретиться с вами. Я решил, уважаемый предводитель, преподнести вам в дар этого коня, что должно было также служить и выражением моего желания вступить в ваш лагерь. Однако я никак не ожидал, что в городке Цзэнтоуши к юго-западу от Линчжоу этого коня у меня отнимут пять «тигров» из семьи Цзэн. Когда я стал говорить им, что этот конь принадлежит главарю из Ляншаньбо — Сун Цзяну, они в ответ стали так бранить вас, что я не осмелился бы повторить вам то, что они говорили. Мне удалось бежать оттуда, и я пришел к вам доложить об этом.

Присмотревшись к нему, Сун Цзян понял, что человек этот, несмотря на свой изможденный и неуклюжий вид, не совсем обыкновенный. Он остался очень доволен им и сказал:

— Ну, в таком случае пойдемте вместе с нами в лагерь и там все обсудим.

Вместе с Дуань Цзин-чжу они сели в лодки и переправились в Цзиньшатань, где высадились на берег. Там их встретили Чао Гай и остальные главари, после чего все прошли в Зал совещаний. Здесь Сун Цзян представил всем Фань Жуя, Сян Чуна и Ли Гуня и заодно познакомил с ними также и Дуань Цзин-чжу. После этого забили в барабан, стоявший около Зала совещаний, и устроили торжественный пир в честь победы.

Таким образом, количество людей в лагере все возрастало, непрерывным потоком стекались туда герои со всех концов страны. Видя это, Сун Цзян приказал Ли Юну и Тао Цзун-вану строить побольше новых домов и обнести их крепостной стеной.

Между тем Дуань Цзин-чжу снова рассказал о высоких достоинствах отобранного у него коня, и Сун Цзян отправил волшебного скорохода Дай Цзуна в Цзэнтоуши, чтобы разузнать, где этот конь сейчас находится.

Дней через пять Дай Цзун вернулся и доложил главарям следующее:

— В городке Цзэнтоуши свыше трех тысяч домов. Главное положение там занимает семья Цзэнцзяфу. Хозяин этого дома происходит из государства Цзинь и известен под именем почтенный Цзэн. У него есть пятеро сыновей, которых прозвали «Пятью тиграми из семьи Цзэн». Старшего зовут Цзэн Ту, второго — Цзэн Ми, третьего — Цзэн Со, четвертого Цзэн Куй и пятого — Цзэн Шэн. У них есть учитель по имени Ши Вэнь-гун и его помощник по имени Су Дин. Когда я был в Цзэнтоуши, там уже стояло наготове войско численностью до семи тысяч человек, которые расположились лагерем и заготовили более пятидесяти тюремных повозок. Они заявили, что не могут жить под одним небом с нами, и поклялись изловить всех наших главарей и решительно бороться против нас. Что же касается коня «Сверкающий ночью яшмовый лев», то сейчас его отдали учителю Ши Вэнь-гуну, который уже ездит на нем. Но эти мерзавцы придумали еще более мерзкую штуку. Они сложили песенку и заставляют даже ребятишек распевать ее на улицах. В песенке говорится:

Гремит, зовет в жестокий бой
Наш колокол железный,
Трепещут духи в небесах
И демоны над бездной.

Мы ждем железных колесниц

С железными цепями,
Враги прибиты будут к ним
Железными гвоздями.

Недолго смогут пировать

Разбойники и воры,
Навек очистим Ляншаньбо
И водные просторы.

Захвачен будет Чао Гай,

Посажен в колесницу,
С позором отвезут его
В Восточную столицу.

Мы нашим недругам лихим

За все теперь отплатим:
Сперва Сун Цзяна в плен возьмем,
Потом У Юна схватим.

Пять смелых тигров дома Цзэн

Отвагою известны:
Их слава прогремит по всей
Великой Поднебесной!

Эту песенку распевают у них все поголовно, и простить этого нельзя.

Выслушав Дай Цзуна, Чао Гай пришел в сильное негодование и закричал:

— Да как смеют эти скоты так безобразничать? Теперь уж я пойду сам и клянусь, что не возвращусь в лагерь до тех пор, пока не выловлю этих негодяев!

— Уважаемый брат,— возразил на это Сун Цзян.— Не следует забывать о том, что вы самый главный в лагере, и вам нельзя подвергать себя опасности. Я сам охотно отправлюсь туда!