Речные заводи (том 2)

Все снова сели на своих коней и под звуки музыки и бой барабанов прошли три прохода. Они прибыли прямо к Залу верности и справедливости и там спешились. Лу Цзюнь-и пригласили в зал, где множество свечей ярким пламенем освещали все кругом. Сун Цзян выступил вперед и, извиняясь, обратился к Лу Цзюнь-и:

— Я давно уже слышал о вашем славном имени, почтенный господин, и каждый раз оно, подобно грому, поражает мой слух. Я счастлив, что встретил вас сегодня. Наконец-то осуществилось желание всей моей жизни. Наши друзья доставили вам много неприятностей, но будьте великодушны и простите их!

Затем, выступив вперед, заговорил также и У Юн:

— Недавно я получил приказание нашего старшего брата направиться в ваш дом и под видом предсказателя заманить вас, уважаемый господин, в наш лагерь, чтобы вы вместе с нами боролись за справедливость и осуществили волю неба.

Когда У Юн кончил, Сун Цзян пригласил Лу Цзюнь-и занять самое почетное место. Но Лу Цзюнь-и в ответ почтительно поклонился и сказал:

— Я человек без таланта, знаний и способностей. Я оскорбил ваше достоинство и заслуживаю самого сурового наказания. Зачем же устраивать какое-то представление?

— Да разве осмелились бы мы шутить с вами? — возразил извиняющимся голосом Сун Цзян.— Мы действительно преисполнены всяческого уважения к вашим высоким добродетелям, и я лично давно уже стремился засвидетельствовать вам свое глубочайшее уважение. Весь этот план мы придумали для того, чтобы заманить вас сюда. А теперь просим вас быть нашим начальником. Мы же всегда и во всем будем беспрекословно подчиняться вам!

— Замолчите! — крикнул Лу Цзюнь-и.— Смерть ничто в сравнении с тем, что вы мне предлагаете!

— Ну ладно, мы это обсудим завтра,— сказал У Юн.

В честь Лу Цзюнь-и был устроен пир, и ему пришлось даже выпить несколько бокалов вина. После этого прислуживающие отвели его во внутреннее помещение на отдых.

На следующий день Сун Цзян приказал забить коров и лошадей и снова устроить большой пир, на который был приглашен Лу Цзюнь-и. После многих увещеваний Лу Цзюнь-и наконец согласился занять почетное место за столом. Когда всем поднесли вина по нескольку раз, Сун Цзян поднялся со своего места и, держа в руках чашу, обратился к Лу Цзюнь-и:

— Вчера ночью мы нанесли вам оскорбление, уважаемый господин, но, зная ваше великодушие, надеемся, что вы простите нам это. И хоть лагерь наш место слишком незначительное для такого человека, как вы, и как говорится: «Здесь и коню негде передохнуть», однако для вас, почтенный господин, на первом месте должны быть верность и справедливость. Я охотно уступлю вам свое место в лагере и прошу вас не отказываться от этого.

— Вы ошибаетесь, господин начальник! — отвечал на это Лу Цзюнь-и.— За всю свою жизнь я не совершил ни одного преступления. У меня есть кое-какое состояние. Сейчас я верный подданный великих Сунов и хочу остаться таким и после своей смерти! Я готов скорее умереть, чем принять ваше предложение!

— Раз вы, почтенный господин, не согласны, то мы не можем силой удерживать вас,— сказал тут У Юн.— Если бы даже мы поступили подобным образом, то смогли бы задержать у себя только ваше тело, а душу все равно не завоевали бы. Ничего не поделаешь, приходится смириться с тем, что нам не удалось уговорить вас присоединиться к нам. Но мы просим вас погостить у нас хотя бы несколько дней, а потом мы доставим вас прямо к вам домой.

— Вы убедились уже в том, что я ни за что не останусь здесь, так почему бы вам не отпустить меня домой сейчас же? — спросил Лу Цзюнь-и.— Ведь родные, не получая от меня никаких известий, будут беспокоиться.

— Ну, это очень легко уладить,— успокоил его У Юн.— Мы пошлем вперед Ли Гу с подводами, и вам, почтенный господин, ничто не помешает задержаться здесь еще на несколько дней.

— Господин управляющий! — обратился он к Ли Гу,— подводы с товарами у вас в порядке?

— В полном порядке! — отвечал тот.

Тогда Сун Цзян приказал принести два больших слитка серебра и преподнести их Ли Гу. Два слитка поменьше выдали его помощникам, а десяти подводчикам дали по десять лян серебра. Все они низко кланялись и благодарили Сун Цзяна. После этого Лу Цзюнь-и, обращаясь к Ли Гу, сказал:

— Ты знаешь, что пришлось мне пережить. Так вот, когда вернешься домой, расскажи обо всем жене. Пусть она не тревожится. Через несколько дней я вернусь домой.

Ли Гу, которому не терпелось как можно скорее убраться из этих мест, только поддакивал:

— Не беспокойтесь, все будет сделано!

Простившись со всеми, Ли Гу покинул зал. Вслед за ним поднялся У Юн и сказал:

— Вы можете не беспокоиться, уважаемый господин, и оставайтесь здесь. Я сам провожу Ли Гу с горы и тут же вернусь обратно.

Вскочив на коня, У Юн отправился на мыс в Цзиньшатань, где стал ожидать Ли Гу и сопровождавших его людей. Спустя немного времени показался Ли Гу, который спускался с горы со своими помощниками, подводчиками и караваном. Отряд У Юна в пятьсот человек окружил их с двух сторон, а сам У Юн сел в тени ивы и, подозвав к себе Ли Гу, сказал ему: