Речные заводи (том 2)

— Мы обо всем уже договорились с вашим хозяином. Он будет занимать у нас второе место. Еще до того, как вы попали сюда в горы об этом было предсказано в мятежных стихах, которые ваш господин написал на стене своего дома. Я могу объяснить вам смысл этих стихов. Там всего двадцать восемь иероглифов. Первая строфа начинается с фамильного знака вашего хозяина «Лу» и значит:

Среди камышей проплывает челнок —
  герой на заре одиноко плывет.

Начальный иероглиф второй строфы — первый знак имени вашего хозяина «Цзюнь», вся строчка гласит:

Кто в жизни своей справедлив до конца,
  лишь тот свою душу от кары спасет.

Начальный иероглиф третьей строфы — это второй знак его имени «И», а строчка целиком заключает в себе следующий смысл:

Рассчитывай только на силы свои,
  упорно стремись к своей цели вперед.

И, наконец, четвертая строфа начинается иероглифом «Фань», который означает «поднять мятеж», а всю строчку надо понимать так:

Тогда избежишь ты бесчисленных бед,
  избавишь себя от жестоких невзгод.

Таким образом, четыре начальных иероглифа значат: «Лу Цзюнь-и — мятежник». Но откуда вам было знать, что сегодня вы окажетесь здесь? Сначала мы хотели прикончить вас всех, но потом решили, что это даст повод думать о людях из лагеря Ляншаньбо, как о жестоких и несправедливых. Поэтому мы и отпускаем вас домой. Расскажите же всем в столице, что ваш господин никогда больше не вернется.

Ли Гу и его помощники только земно кланялись, благодаря за такую милость. Затем У Юн приказал подать лодки и переправить Ли Гу с его людьми на другой берег. Высадившись, караван спешно двинулся обратно в Северную столицу.

А теперь наше повествование пойдет по двум линиям. Мы не будем говорить пока о том, как Ли Гу со своими спутниками возвращался в столицу, а поведем рассказ о том, как У Юн, вернувшись в лагерь, вошел в Зал верности и справедливости. Там он присоединился к пирующим и снова стал увещевать Лу Цзюнь-и. Лишь ночью все разошлись на отдых. На следующий день в лагере снова было устроено празднество. И вот Лу Цзюнь-и, поднявшись со своего места, стал говорить:

— Я очень благодарен вам, уважаемые главари, за ваше гостеприимство. Однако сейчас каждый день, проведенный здесь, кажется мне годом. Так что сегодня разрешите мне распрощаться с вами.

— Я, ничтожный человек, безмерно рад, что мне выпало счастье познакомиться с вами, почтенный господин! — сказал на это Сун Цзян.— И завтра я лично хочу устроить в честь вас маленькое торжество и поговорить с вами по душам. Очень надеюсь, что вы не откажете оказать нам честь своим присутствием.

Таким образом, прошел еще один день. А на завтра Сун Цзян пригласил гостя к себе. Еще через день его пригласил к себе У Юн. Затем то же самое сделал Гун-Сунь Шэн. Но не стоит, пожалуй, вдаваться в излишние подробности. Достаточно вам сказать, что более тридцати главарей лагеря по очереди устраивали пиры в честь своего гостя. За торжествами время летело быстро, и незаметно прошло уже больше месяца. Тут Лу Цзюнь-и не вытерпел и решительно заявил, что хочет отправиться в путь.

— Мне очень не хочется расставаться с вами, уважаемый господин! — сказал Сун Цзян.— Но раз уж вы решили во что бы то ни стало вернуться домой, то завтра я устрою в Зале верности и справедливости скромный прощальный пир.

И вот на следующий день Сун Цзян устроил прощальное торжество. Но тут среди остальных главарей начался ропот.

— Если наш старший брат проявляет к почтенному господину столь глубокое уважение, то мы со своей стороны должны выказать ему еще большее почтение. Неужели мы допустим, чтобы прощальный пир устроил только наш старший брат? Разве мы не люди? Или это выйдет по пословице: «Ценят только кирпичи и не обращают внимания на черепицу»?

Вдруг раздался громкий голос Ли Куя:

— Сколько горестей пришлось мне перенести, когда я ходил в Северную столицу за вами! Неужели же после этого вы не окажете мне чести присутствовать на прощальном пиру, который я устрою специально для вас? Ведь наша жизнь так же тесно связана, как глаза и брови. Смотрите! Я буду биться с вами не на жизнь, а на смерть!

— Мне никогда еще не приходилось слышать столь удивительной манеры приглашения гостей,— сказал, расхохотавшись, У Юн и, обращаясь к Лу Цзюнь-и, добавил: — Покорнейше прошу вас, уважаемый господин, обратить внимание на скромные пожелания наших людей и пожить здесь еще немного.

Так незаметно прошло еще дней пять, после чего Лу Цзюнь-и уже окончательно решил двинуться в путь. В это время в Зал верности и справедливости вошел Чжу У, а с ним вошли еще несколько главарей. И Чжу У сказал: